К истории изданий Тараса Шевченко на идише[1]

Графическая заставка из киевских изданий на идише,

вышедших в 1939 году к 125-летию Тараса Шевченко

В марте 1934 года на Украине широко отмечалось 120-летие со дня рождения Тараса Григорьевича Шевченко. В специальном номере малоизвестной ведомственной газеты «Радянська академія» («Советская академия»), посвященном этим торжествам, среди прочего была опубликована редакционная статья «Шевченко єврейською мовою» («Шевченко на еврейском языке»)[2]. В ней говорилось, что секция литературы и критики киевского Института еврейской пролетарской культуры (ИЕПК) при Всеукраинской академии наук (ВУАН) в сотрудничестве с харьковским Научно-исследовательским институтом им. Тараса Шевченко подготовила и сдала в печать сборник избранных произведений украинского поэта в переводе на идиш объемом в 30 печатных листов.

В статье раскрывалось содержание сборника. Помимо произведений Шевченко — сорока стихотворений и повести «Прогулка с удовольствием и не без морали» в переводе Давида Гофштейна — в него включили и дополнительные материалы: высказывания Ленина об украинском поэте, его же работу «К вопросу о национальной политике», связанную с запретом царских властей праздновать столетний юбилей Кобзаря[3]; статью директора Института Шевченко Е.С.Шаблиовского «Великий поэт закрепощенного крестьянства»; статью сотрудника литературной секции и главного редактора ИЕПК Михла Левитана «Политическое значение издания Шевченко на еврейском языке»; автобиографические заметки Шевченко[4]; комментарии, подготовленные «бригадой Института Шевченко» под руководством того же Шаблиовского; хронологическую канву жизни и творчества Шевченко; наконец, его библиографию на идише, составленную заведующим библиографическим бюро ИЕПК Иегудой Квитным.

Сообщалось также, что издание будет иллюстрированным и что в его редколлегию вошли первый заместитель наркома просвещения Украины А.А.Хвыля, директор ИЕПК И.И.Либерберг, Е.С.Шаблиовский, еврейский поэт Ицик Фефер, а также сотрудники ИЕПК М.А.Левитан, Макс Эрик и Б.И.Губерман (последний возглавлял тогда институтскую парторганизацию).

Это была уже вторая попытка выпустить сборник произведений украинского поэта на идише. О первой попытке республиканская пресса известила читателей весной 1929 года, накануне 115-летия Шевченко[5]. В то время Госиздат Украины планировал опубликовать на идише всего «Кобзаря», причем в качестве переводчиков привлекли целую группу видных еврейских поэтов — Лейба Квитко, Липу Резника, Переца Маркиша, Эзру Фининберга и опять-таки Давида Гофштейна. Работа над переводом даже началась, но в конечном итоге этот издательский план почему-то остался неосуществленным.

Вторая попытка, казалось, имела все шансы на успех. Как-никак речь шла о проекте двух академических институтов, руководители которых, кстати, в мае того же 1934 года стали членами-корреспондентами ВУАН, что, разумеется, свидетельствовало об их влиятельности. Проект в условиях эпохи неизбежно носил идеологизированный характер. В уже упомянутой статье газеты «Радянська академія» подчеркивалось, что «издание Шевченко на еврейском языке имеет исключительное значение для интернационального воспитания еврейских трудящихся масс». При этом не скрывалось, что оно направлено как против украинских националистов, которые «фальсифицировали облик великого революционного поэта», так и против националистов еврейских, которые «совсем его игнорировали».

Однако уже сданный в печать том так и не увидел свет. А единственным изданием, подготовленным ИЕПК к 120-летию украинского классика, оказалась небольшая книжечка о нем Андрея Хвыли «Тарас Шевченко, великий демократ, поэт-революционер», вышедшая на идише в переводе того же Давида Гофштейна[6], который, кстати, в 1930-е годы больше других своих собратьев по перу занимался переложением Шевченко на «маме-лошн»[7]. Примечательно, что несколько лет спустя, рассказывая в газетной заметке об опыте этой работы, он ни словом не обмолвился о собственном участии в нереализованных проектах 1929 и 1934 годов[8].

***

Между тем разрозненные рукописи несостоявшегося издания, а также подготовительные материалы к нему отыскались в Нью-Йорке, в собрании Института еврейских исследований YIVO, где находится значительная часть архива ИЕПК[9]. Среди них — исторические справки и комментарии к произведениям Шевченко и к его автобиографии, краткая хронологическая канва жизни и творчества украинского поэта, тезисы ЦК КП(б)У к его 120-летию (в переводе сотрудника ИЕПК, филолога Рувима Лернера)[10]; уже упоминавшаяся вступительная статья Шаблиовского, часть статьи Левитана (на идише) и ее фрагменты (на русском языке) под названием «К советскому еврейскому изданию избранных произведений Шевченко». В статье педалировалась мысль, что «еврейская буржуазия и ее мелкобуржуаз[ные]агенты в продолжение десятилетий домогались замалчивать Шевченко, чтоб водрузить стену между революционным поэтом и еврейскими трудящимися массами». И делался вполне ожидаемый вывод: «Октябрьская революция положила конец замалчиванию, царившему в евр[ейской] литературе по отношению к Шевченко. <…> И в связи с этим созданы все условия, чтоб Шевченко стал доступным трудящимся массам, говорящим на евр[ейском] языке, стал их любимым поэтом…»[11]

Фрагмент рукописи Михла Левитана

Архив Института еврейских исследований YIVO (Нью-Йорк)

Имеется среди бумаг ИЕПК и статья об автографах Шевченко, а по сути — о так называемой «фальсификации» его текстов, с созвучным процитированному выше выводу заключением, что только марксизм-ленинизм позволил интерпретировать и публиковать их правильно. Подписанная криптонимами Е.К. и Я.Г. (за ними, вероятно, скрывались сотрудники Института Шевченко Е.Кирилюк, в будущем известный ученый-шевченковед, и Я.Голещук), статья освещала весьма актуальную тогда тему. Не случайно в том же специальном номере газеты «Радянська академія» и на той же странице, где сообщалось о предстоящем выходе тома Шевченко на идише, появилась и заметка об открывшейся в Харькове выставке рукописей Кобзаря и документов о нем, в которой особо подчеркивалось, что представленные «материалы изобличают вредительскую фальсификацию, проделанную над текстами произведений Шевченко разными буржуазными националистами, контрреволюционерами»[12]. В другой заметке, помещенной рядом, говорилось о готовящемся академическом издании сочинений Шевченко на украинском языке в десяти томах — и опять-таки упоминалось, что оно будет «целиком очищено от фальсификаций»[13].

Не смог обойти эту тему и директор Института Шевченко. Обличая коллег на страницах главного органа украинских писателей — киевской «Литературной газеты», Шаблиовский одновременно каялся и в собственных прегрешениях на сей счет[14].

***

Обнаруженные в собрании YIVO материалы, безусловно, представляют определенный интерес, в том числе и для истории украинско-еврейских литературных связей, но сами по себе они не дают ответа на ключевой вопрос: почему же запланированное на 1934 год издание избранных сочинений Шевченко на идише все-таки не состоялось? Ответ на него удалось найти в документах, сохранившихся в Киеве, в групповом архивно-следственном деле ряда сотрудников ИЕПК, среди которых были и оба редактора книги — Макс Эрик (Соломон Лазаревич Меркин; 1898–1937) и Михл (Михаил Аронович) Левитан (1881–1937?)[15].

При аресте 9 апреля 1936 года у первого из них изъяли книгу Шаблиовского о Шевченко с посвящением: «Глубокоуважаемому другу и товарищу по борьбе на литературном фронте М.Эрику на добрую память от автора»[16]; у второго — «личную записку» Шаблиовского. В ней директор шевченковского института сетовал на болезнь, из-за которой не сможет прийти на назначенную встречу, просил письменно сообщать ему «все и всякие сомнения», возникавшие, как видно, по поводу текста его вступительной статьи, и рассеивал некоторые из них[17]. Словом, обычная переписка автора и редактора. Тем не менее и книга, и записка были приобщены к делу «в качестве вещдоков»[18]. Дело в том, что еще в ноябре 1935 года Евгений Степанович Шаблиовский (1906–1983), основоположник «марксистско-ленинского шевченковедения» (которое, впрочем, современные ученые именуют не иначе как «вульгарно-социологическим»[19]) и будущий лауреат Ленинской премии (1964) оказался за решеткой по обвинению «в принадлежности к троцкистско-националистической боевой террористической организации»[20]. Это обернулось для него впоследствии двадцатью годами лагерей и ссылок[21]. Таким образом, в глазах следователей указанными «вещдоками» устанавливалась «близкая связь» обвиняемых Эрика и Левитана с уже изобличенным «врагом народа».

Тюремные фотографии Шаблиовского, Эрика и Левитана

Центральный государственный архив общественных объединений Украины

На допросах оба сотрудника ИЕПК эту связь и не отрицали. В частности, Макс Эрик назвал отношения с Шаблиовским «хорошими и деловыми», прибавив, что «до его ареста понятия… не имел, что он (Шаблиовский. — Е.М.) является контрреволюционером и считал его хорошим коммунистом, которого партия поставила во главе Ин[ститу]та Шевченко»[22]. По словам Эрика, в конце 1933-го или в начале 1934 года, Шаблиовский, временно исполнявший тогда обязанности инструктора отдела культуры обкома КП(б)У, встретившись с ним, «указывал на необходимость сближения украинских и еврейских писателей», а также «установления научной связи между Ин[ститу]том Шевченко и Ин[ститу]том евр[ейской] пролет[арской] культуры путем обмена научными докладами об укр[аинско]-еврейской литературе XIX века, т. е. эпохи, связанной с Шевченко»[23]. Очевидно, что какие-то отношения между двумя научными учреждениями действительно установились, о чем, кроме проекта совместного издания, свидетельствует и еще одна деталь: в ходе кампании по выборам в украинскую академию в 1934 году еврейский институт выдвинул в членкоры не только «своих» — Иосифа Либерберга и Макса Эрика, но и Шаблиовского[24].

Следователи же, похоже, поначалу соблазнялись идеей связать еврейских и украинских националистов (судя по материалам дела, дальнейшего развития идея не получила), а потому подробно расспрашивали Эрика о работе над шевченковским томом, благодаря чему нам и стали известны некоторые подробности подготовки этого издания. Так, 5 июня 1936 года Эрик показал:

Большую часть материалов для сборника дал Институт Шевченко в лице его тогдашнего руководителя Шаблиовского, часть же материала прибавила сама лит[ературная] секция института, а именно: статью т. Затонского[25], тезисы ЦК КП(б)У к юбилею Шевченко и статью Левитана «Шевченко и еврейская литература».

Часть материала ин[ститу]та Шевченко мы забраковали, напр[имер] т[ак] н[азываемую] статью Ленина о Шевченко…[26] которая в результате н[ашего] запроса в Ин[ститу]т Маркса, Энгельса, Ленина в Москве оказалась неаутентичной и содержащей некоторые антиленинские установки. Мы также переработали большую часть комментариев, присланных нам Ин[ститу]том Шевченко, вследствие целого ряда методологических и политических ошибок в этих комментариях и их низкого научного уровня[27].

Первое, что здесь бросается в глаза, — название статьи Левитана. Может создаться впечатление, что Эрик говорит о другой его работе, опубликованной под схожим заголовком в «толстом» литературном ежемесячнике «Фармест» в декабре 1935 года[28]. Однако, как показало сопоставление журнальной публикации с рукописными фрагментами из собрания YIVO, это все та же статья, которая ранее фигурировала под двумя «идеологизированными» (и куда лучше отражавшими ее суть) заголовками — «Политическое значение издания Шевченко на еврейском языке» и «К советскому еврейскому изданию избранных произведений Шевченко». В «Фарместе» лишь удалили заключительный абзац с «привязкой» к запланированному, но так и не осуществленному изданию. Вероятно, одновременно статья получила и новое, «нейтральное» название.

Интересно, что публикация в «Фарместе» привлекла к себе внимание лиц, проверявших научную продукцию ИЕПК вскоре после его закрытия в мае 1936 года. В так называемом «Заключении (на основе материалов группы рецензентов) о печатных работах научно-исследовательского Института еврейской пролетарской культуры», которое содержится в том же следственном деле, о ней сказано: «Статья загромождена цитатами из контрреволюционных еврейских критиков из сионистского, меньшевистского и кадетского лагеря (Жаботинского, Горелика, Черкасинского, Фруг[а] и т. д.)»[29].

Показания Эрика о том, что совместная работа сотрудников двух институтов проходила не без проблем, подтверждаются и документами, сохранившимися в киевском академическом архиве. В их числе — протокол заседания «комиссии по составлению книги "Шевченко"» от 16 марта 1934 года. Вот что сказал на этом заседании тот же Макс Эрик о не совсем готовой к печати, по его мнению, статье Шаблиовского:

…в основном статья правильная, боевая. Отмечаются следующие недостатки: а) Статья носит юбилейный характер, который надо изменить, ибо книга вся не будет юбилейным сборником. б) Обзор идеологии Шевченко (социализм Шевченко, Шевченко и религия) должен быть более обширен. Сжатость этих моментов делает вопрос неясным для широких масс. в) Мало говорится о художественной стороне творчества Шевченко.

Не менее критично он высказался и о комментариях:

…мало уделяется внимания мелкобуржуазным шатаниям Шевченко. <…> В сочинениях Шевченко есть масса терминов, слов, которые нуждаются в разъяснениях. Этих разъяснений в большинстве комментариев нет… Никакого внимания не уделяется… вопросам художественной формы произведений Шевченко… Есть и совсем ошибочные разъяснения — например — к повести Шевченко «Прогулка с удовольствием и не без морали», где, с одной стороны, не говорится про ту реабилитацию помещика-крепостника, которая явно выступает во 2 части повести, а с другой стороны, либеральный помещик… почему-то автором комментария считается трудовым элементом.

Ответ Шаблиовского носил примирительный характер:

Статью о Шевченко надо теснее связать с тезисами Ц.К.[30] Будут выправлены комментарии к повести «Прогулка с удовольствием и не без морали». Все указанные т[оварищами] из Ин[ститу]та евр[ейской] культуры недостатки были своевременно осознаны Ин[ститу]том Шевченко[31].

Обращает на себя внимание, что состав книги в последний момент был несколько изменен (в частности, как уже упоминалось, из нее исключили ленинскую статью). Но и после этого уязвимым для политических обвинений оказался именно идеологический «довесок» к произведениям Шевченко.

Проект титульного листа несостоявшегося издания

Архив Института еврейских исследований YIVO (Нью-Йорк)

Это явствует из свидетельских показаний, которые 19 мая 1936 года дал некий Лев Шехтер, представленный как внештатный автор «Укрнацмениздата» и член секции научных работников (в 1931–1933 годах он состоял ученым секретарем ИЕПК). Так, Шехтер заявил:

В декабре месяце 1934 года мне было поручено Институтом еврейской пролетарской культуры проверить отпечатанную книгу произведений Шевченко на еврейском языке, в которой они обнаружили филологические ошибки. Редакторами этой книги были Эрик и Левитан. В процессе проверки я обнаружил, помимо филологических ошибок, грубые политические искривления в статье Шаблиовского (быв[ший] директор Института Шевченко), вкомментариях и материалах, составленных Институтом Шевченко и предоставленных Шаблиовским. Политические искривления были настолько ясными, что исключалась возможность несознательных ошибок. О чем я поставил в известность руководство института и редакторов Эрика и Левитана. Эти материалы из сборника были изъяты. Я же об этих политических ошибках сообщил соответствующим органам[32].

О «политических ошибках» в сборнике Шевченко на идише тот же «доброхот» более подробно проинформировал следствие в собственноручно написанном заявлении от 3 июня 1936 года. Начальные строки этого документа — «О книгах, к которым имели отношение Левитан и Эрик и которые были конфискованы до их ареста, сообщаю…» — сами по себе говорят о судьбе сборника[33]. Точку в ней поставила цензура[34].

***

В заключение остается добавить, что вторая попытка оказалась отнюдь не последней. С третьей попытки сборник Шевченко на идише все-таки увидел свет в самом конце 1936 года[35]. По существу, речь шла о реализации того же остановленного цензурой издательского проекта, но уже с новым редактором — Ициком Фефером. ИЕПК, закрытый к тому времени в рамках борьбы с троцкизмом и национализмом, в книге, разумеется, не упоминался[36]. Изменился и состав дополнительных материалов — сохранились тезисы ЦК КП(б)У к 120-летию Кобзаря и статья В.Затонского, вместо текстов Шаблиовского и Левитана в сборник включили обширный очерк А.Хвыли «Тарас Шевченко, великий демократ, поэт-революционер». Еще одно «новшество» состояло в том, что в качестве переводчика комментариев и некоторых приложений теперь выступал «доброхот» Лев Шехтер, разоблачивший ранее «политические ошибки» Шаблиовского, Эрика и Левитана.

Книга вышла, но и ее ждала непростая судьба. Вскоре Затонский и Хвыля были арестованы, а впоследствии и расстреляны. Издания, «замаранные» их именами, изымались из библиотек или переводились в спецхран, в лучшем случае читателям выдавались экземпляры с вырванными страницами. Происходило всё это и с шевченковским сборником на идише. Уж не по этой ли причине он отсутствует практически во всех библиографических указателях[37] и не попал в поле зрения исследователей?[38]

Так или иначе, начало было положено. В 1937 году на идише вышел сборник произведений Шевченко для детей — как приложение к харьковской пионерской газете «Zay greyt» («Будь готов»)[39]. Еще четыре книги появились в юбилейном для поэта 1939-м[40]. Две из них — том избранных произведений и отдельное издание повести «Прогулка с удовольствием и не без морали» — подготовил Кабинет по изучению еврейской советской литературы, языка и фольклора при АН УССР, который возник на руинах ИЕПК. Наученные, очевидно, горьким опытом, издатели предпочли не перегружать эти книги уязвимыми с политической точки зрения сопроводительными материалами, ограничившись в большинстве случаев только краткими примечаниями.