Самсон Мадиевский. Почему Холокост? Новый мир, 1999, № 9

Пространная рецензия на книгу профессора Бременского университета, доктора философии Гуннара Хайнзона «Почему Освенцим?» (Rowolt Verlag, 1998). Хайнзон в своем труде осмысливает все современные теории Холокоста, как светские, так и религиозные. Рецензия является, по сути, сжатым конспектом книги, что особенно важно для русскоязычного читателя, так как труд Хайнзона еще не переведен на русский язык — как, впрочем, и те произведения, которые он анализирует.

Юрий Буйда. Рассказы о любви. Новый мир, 1999, № 11

Известный прозаик в рассказе «Через “ФЭ”» повествует о судьбе еврейского мальчика, прошедшего через ужасы оккупации. В детском доме, куда он попал после войны, ему дали имя Иван Иванович Голубеф. Паспортистка была пьяна.

Михаил Горелик. Фотолюбитель из Лицманштадта. Новый мир, 1999, № 11

Эссе московского публициста о фильме польского документалиста Дарьюша Яблоньского «Фотолюбитель». Фильм завоевал в последние годы несколько престижных призов. Один из его героев — врач, в молодости бывший узником гетто в Лодзи. Документальная основа фильма — цветные слайды, сделанные неизвестным фотолюбителем в Лодзинском гетто в начале 1940-х годов.

Александр Солженицын. Иосиф Бродский — избранные стихи. Новый мир, 1999, № 12

Дожили. Солженицын пишет о Бродском. Читаем: «И чего не встретишь в сборнике — это человеческой простоты и душевной доступности». Это автор «Теленка» пишет или секретарь ССП? Читаем далее: «Весь дух Бродского — интернациональный, у него отприродная многосторонняя космополитическая преемственность». Так, пожалуй, мог бы припечатать и просвещенный член Политбюро. А рядом, конечно, сетования на то, что зачатки религиозного чувства у поэта оказались непрочными, и упреки в снобизме. И все это написано скучно, длинно, нравоучительно. Если бы эти размышления о поэзии Бродского принадлежали другому автору, вряд ли журнал стал бы их печатать.

Сергей Белов. Марксизм и национальный вопрос. Воспоминания. Нева, 1999, № 7

Очерк петербургского литератора, доктора исторических наук С.В.Белова о злоключениях, связанных с изданием его книги о жизни и деятельности Самуила Мироновича Алянского, книгоиздателя, друга Блока. Книга долгое время не могла быть напечатана из-за того, что Алянский был евреем. Особенно настойчиво требовал запрета книги вице-президент АН СССР, член ЦК КПСС, академик П.Н.Федосеев. Только после трудной и продолжительной борьбы книга вышла в свет. «О времена, о нравы!» — патетически заканчивает свои воспоминания автор.

Письма в редакцию. Нева, 1999, № 11

В этой рубрике журнала — отклики читателей на предыдущие публикации. Так Петр Горелик резко и по существу возражает Вл.Соловьеву, чья статья «Ржавый гвоздь», написанная к 80-летию Бориса Слуцкого, была напечатана в «Неве» № 5. Петр Горелик хорошо знал Слуцкого и его доводы весьма убедительны, особенно когда он опровергает утверждение Соловьева о «помешательстве» Слуцкого в последние годы жизни. Множество откликов поступило в редакцию на очерк Л.А.Регини «Вы рисуйте, вы рисуйте, вам зачтется...» («Нева», 1999, № 3). Очерк был посвящен творчеству Соломона Давидовича Левина, замечательного художника и педагога. Пишут его бывшие ученики — ныне видные художники, живущие в разных городах мира, — Белла Маневич из Петербурга, Борис Берлин из Копенгагена, Александр Окунь из Иерусалима. Все они с большой любовью вспоминают мастера. Окунь пишет: «Нас много и по всему миру: в Париже и в Копенгагене, в Иерусалиме и в Нью-Йорке. Все мы в своей работе, неважно кто какую академию заканчивал и каким влияниям подвергался — ученики Соломона».

Аннелиза Аллева. Улица Пестеля, 27, квартира 28. Нева, 1999, № 12

Очерк посвящен родителям Иосифа Бродского. В 1981 году итальянская студентка Аннелиза Аллева познакомилась с Александром Ивановичем и Марией Моисеевной Бродскими. Тогда же и началась их дружба. Автор замечательно передает душевную атмосферу этой семьи: «В Александре Ивановиче и Марии Моисеевне ностальгия по их прошедшей юности смешивалась с воспоминаниями о целом мире, который неожиданно рухнул: сначала сын вырос, потом его навсегда выгнали из страны». В конце очерка Аллева приводит трогательную подробность: «Иосиф как-то сказал мне, что любит Италию, потому что в Италии часто можно встретить женщин, похожих на маму».

Исаак Фридберг. Розовые пятки Лионеллы. Дружба народов, 1999, № 11

Повесть имеет подзаголовок «Хроника времен Великой Империи». Явно автобиографическая проза. Автор «замаскировался» под фигурой главного героя по имени Аарон Фридман. Это молодой лейтенант, «двухгодичник», исполняющий свой гражданский долг на радиолокационной станции в эстонском захолустье. В части, где он служит, солдаты деликатно называют его Афанасием. Быт, нравы и порядки Советской Армии увидены умным, ироничным взглядом талантливого прозаика.

Максим Д. Шраер «Игрушка»: записка об Игоре Чиннове. Дружба народов, 1999, № 11

Американский литератор пишет о русском поэте, эмигранте «первой волны» И.В.Чиннове (1909–1996). Шраер отмечает, что еврейская тема не покидала его разговоры с Чинновым. Чиннов так давно покинул Россию, что был крайне удивлен, узнав о бытующем в советских школах антисемитизме. Вспоминая парижскую эмигрантскую жизнь, Чиннов говорил: «Когда в Париже эмигрантские поэты собирались и спорили в кафе, прохожие спрашивали: “Что это за старые евреи?” И получали ответ: “Это молодые русские поэты”».

Юрий Буйда. Сказочки. Дружба народов, 1999, № 12

Одна из «сказочек» называется «Семь сорок». Подростковая любовь русского хулигана к еврейской девочке по прозвищу «семь сорок». Девочка, впрочем, бесшабашнее своего партнера. Прыгает со смотровой вышки не хуже десантника. Героиня своеобразно хитроумна. Когда приходит время первой брачной ночи, она красит красной гуашью простыню, доказывая жениху свое целомудрие. Супруги прожили вместе 37 лет. Перед смертью «семь сорок» признается мужу в своем обмане. Такие вот «сказочки».

Дело Бродского по дневнику Лидии Чуковской. Знамя, 1999, № 7

Журнал публикует отрывки из дневника Лидии Чуковской с декабря 1963 по декабрь 1965 года. Как мы быстро все забываем. Страницы дневника напоминают читателю не только о бесчеловечном оскале советского режима, но также и об упорном, самоотверженном сопротивлении этому режиму лучших представителей нашей интеллигенции. Вот что пишет Чуковская: «Интеллигенция, не утратившая бескорыстия и бесстрашия мысли. Она постоянно разбита наголову — и всегда победительница».

Александр Борщаговский. Зрители дешевого райка. Знамя, 1999, № 8

Известный драматург и прозаик вспоминает 60-е годы. В порядке культурного обмена в Париж направлена группа советских писателей. Борщаговского назначили старостой группы. «Дела давно минувших дней». Все «прелести» зарубежной поездки: предложения сотрудничать с «органами», страх сказать лишнее слово, постоянная готовность дать отпор «гнилой» буржуазной интеллигенции. Боюсь, что молодой читатель воспримет очерк Борщаговского как абсурдистское эссе.

Шамай Голан. Палисандровая кровать госпожи Альдоби. Рассказ. Знамя, 1999, № 9

В сознании Нафтали, героя рассказа, прошлое так же реально, как и окружающая его действительность. Нафтали — боец варшавского гетто, бежавший из нацистского ада по канализационным трубам. После войны он попадает в Иерусалим. Психика Нафтали травмирована: ему всюду мерещатся загадочные «они» — то ли фашисты, то ли арабы. Герою не вырваться из тесной сети кошмаров прошлого. Конец рассказа подчеркнуто символичен: безумие оставляет Нафтали именно тогда, когда рождается его сын — символ новой жизни. Рассказ прекрасно переведен с иврита Ефремом Баухом.

Галина Башкирова. Совсем мой. Рассказы. Знамя, 1999, № 10

Один из рассказов Башкировой — «Моя жидовочка» — как это видно по названию, посвящен еврейской теме. Это монолог пожилой женщины, антисемитки, волей случая ставшей няней маленькой израильтянки. Она так привязывается к ребенку, что сама собирается ехать в Израиль, только бы не расставаться с девочкой. Тема острая, но исполнение несколько слащаво.

Асар Эппель. Чужой тогда в пейзаже. Рассказ. Знамя, 1999, № 11

«Всесильный бог деталей», о котором писал Пастернак, безраздельно царит в рассказе Эппеля. Пристальный, беспощадный взгляд прозаика хищно воссоздает приметы послевоенного времени. Рассказ бессюжетен и жестко, до брутальности, натуралистичен.

Борис Хазанов. Понедельник роз. Октябрь, 1999, № 10

«Моя жизнь была перерублена трижды: в первый раз, когда началась война, второй, когда я был арестован, и третий раз, когда пришлось эмигрировать», — пишет в своих воспоминаниях известный прозаик. Мемуары Хазанова — не столько ретроспективный взгляд на прожитую жизнь, сколько осмысление духовного и творческого опыта. Ценителям прозы Хазанова будет весьма интересно узнать историю создания романа «Хроника N. Записки незаконного человека».

Лариса Сысоева. Берлинские эпохалки. Октябрь, 1999, № 12

Весь номер журнала составлен по принципу «Новые имена». Рубрику «Нечаянные страницы» представляет никому не известная ранее Лариса Сысоева, жена известного художника. Жанр произведения — смешные истории, пересуды, то, что в народе называют «байки». Среди персонажей «эпохалок» много известных евреев: Губерман, Горенштейн, Дина Рубина и другие. Пример: «Игорь Губерман подарил Сысоеву свою книгу и подписал: “Слава, ты русский гений. С древнееврейским приветом. Губерман”».

Игорь Сухих. Догма долга. Звезда, 1999, № 10

Эссе петербургского критика о романе Фадеева «Разгром». Особенно интересует автора образ Левинсона. «Левинсон (романный, а не придуманный критиками позднее) — не “самый идейный”, а наиболее сложный персонаж фадеевской галереи». Критик считает, что родословная Левинсона «могла быть последним поклоном (на дворе 1926 год) Л.Д.Троцкому и его соплеменникам, подчеркиванием их существенной роли в революции и гражданской войне».

Иосиф Ратнер. Воспоминания. Звезда, 1999, № 11

В рубрике «Мемуары ХХ века» журнал публикует отрывки из мемуаров Иосифа Исаевича Ратнера (1894–1983). Внук кантониста, он родился в большой еврейской семье, прожил долгую и бурную жизнь. Публикуемый отрывок охватывает период с 1914 по 1921 год — семь лет войны, плена, возвращения на родину. Ратнер был свидетелем бесчеловечной депортации еврейского населения из Ковенской губернии. Всех евреев подозревали в шпионаже. Ходили такие слухи: «Евреи посылают гусей в Германию, а гуси заполнены золотом».

Александр Фурсенко. Конец эры Сталина. Звезда, 1999, № 12

Статья академика РАН о последних годах сталинской диктатуры. Автор большое внимание уделяет антисемитской кампании 1950‑х годов. Общеизвестно, что Кремль инспирировал «Письмо-обращение еврейской интеллигенции» к Сталину. Несколько человек, в том числе и Эренбург, отказались подписать это обращение. Эренбург сказал, что сам напишет Сталину. Фурсенко приводит в своей статье отрывки из этого письма, хранящегося в Архиве Президента РФ. Что касается до сих пор циркулирующих слухов о якобы существовавших сталинских планах депортации евреев из европейской части СССР в Сибирь и на Дальний Восток, то Фурсенко лишь разводит руками: «В архивах каких-либо данных на сей счет обнаружить не удалось, и без документального подтверждения вопрос этот остается неясным».

Игорь Сухих. О звездах, крови, людях и лошадях. Звезда, 1999, № 12

Эссе о «Конармии» Исаака Бабеля. Автора мало интересуют «пласты еврейского» в творчестве Бабеля. Он постоянно акцентирует свое внимание на позиции «вненаходимости» художника по отношению к своему тексту и считает эту позицию вообще благотворной для писателя. Поэтому Сухих пишет: «Бабелевский герой раздваивается по более важному признаку, чем русский-еврей... Он — тоже кентавр: участник конармейского похода и в то же время эпический созерцатель и живописец его». Недооценка значения национального в творчестве писателей-евреев вообще характерна для русской либеральной критики. Проза Бабеля — наиболее яркий пример, демонстрирующий всю ограниченность этого подхода.

Григорий Капелян. Христос. Звезда, 1999, № 12

Рассказ, несомненно, покоробит как иудеев, так и православных. Сюжет, прямо скажем, нетривиальный. В провинциальном городке на местной фабричке изготавливают пластмассовые фигурки Христа. Для прибивания их к кресту находят дефективного еврейского подростка, который и заколачивает гвозди. Существует в рассказе и истеричная барышня, обнаруживающая у себя на руках стигматы. Все это выглядит вполне кощунственно. Верующий человек так и поймет. Но дело все-таки проще: характерная для новейшей прозы тенденция высмеивать всё и вся. Жаль, что такой солидный журнал клюнул на эту постмодернистскую удочку.

Исаак Клейман. Из воспоминаний в письмах. Звезда, 1999, № 12

В рубрике «Мемуары ХХ века» журнал печатает отрывки из писем Исаака Лемеховича Клеймана (р. 1924), уроженца Риги. Судьба его необычна. Выросший в еврейской семье, окончивший к 1941 году полную еврейскую гимназию, после пережитого в годы нацистской оккупации он отвергает веру отцов, становится адвентистом, ныне возглавляет местную общину в латвийском городке Добеле. Адресат писем, он же их публикатор, петербургский историк и литератор Всеволод Вихнович. Письма Клеймана — важное свидетельство очевидца. Автор подробно рассказывает, как проходила депортация рижан в годы присоединения Латвии к Советскому Союзу, описывает главные события с начала оккупации Риги до изоляции евреев в гетто, жизнь в гетто. В то же время эти письма — материал для размышлений на мучительную тему: Вера и Холокост.

Лев Гинцберг. Третья империя: каждодневный ад. Иностранная литература, 1999, № 10

Рецензия на книгу Виктора Клемперера «Свидетельствовать до конца: Из дневников 1933–1945» (М.: Прогресс, 1998). Виктор Клемперер — профессор романской и германской филологии, еврей по рождению. Во время войны жил в Германии. От концлагеря его спасло то, что женат он был на «арийской» женщине. Автор рецензии так оценивает книгу Клемперера: «Перед нами документ, поражающий своей подлинностью, в котором ничего не искажено, не подправлено, не приукрашено. Свидетельства такого рода редки и потому особенно ценны для потомков».

Пауль Целан. Псалом. Иностранная литература, 1999, № 12

Рубрика «Вглубь стихотворения» посвящена одному стихотворению выдающегося австрийского поэта еврейского происхождения, лучшего переводчика Мандельштама на немецкий язык Пауля Целана. Стихотворение «Псалом» приводится в подлиннике, на немецком, а затем в девяти вариантах русских переводов. Публикацию завершает эссе французского философа Филиппа Лаку‑Лабарта «Молитва». Анализируя текст «Псалма», Лабарт пишет: «Бог, подразумеваемый Целаном, — еврейский Б-г, и Целан по собственному страшному опыту знает, к чему привели Германию (и всю Европу) ностальгия по мифу и неистовое мифотворчество».

Русское еврейство в зарубежье. Новое литературное обозрение, 1999, № 38

Рецензия автора, спрятавшегося за инициалами А.Г., на шестой том серии «Русское еврейство в зарубежье» (Сост., гл. ред. и издатель М.Пархомовский. Иерусалим, 1998). Рубрикация книги демонстрирует широкий охват изучаемых тем: «Студенты-евреи из России в Европе», «Наука», «Литература», «Книжное дело и периодика», «Архивы и мемуары», «Искусство», «Музыка», «История. Общественные деятели», «Катастрофа». Автор рецензии выделяет, как особо интересные, статьи В.Кельнера об историке С.М.Дубнове «Я теперь прикован к Берлину» и о юристе, публицисте и общественном деятеле М.М.Винавере «Максим Моисеевич Винавер: последние годы жизни (1919–1926)».

Дмитрий Харитонович. Антисемитизм в прошлом и настоящем. Новое литературное обозрение, 1999, № 39

Автор представляет на суд читателей свои размышления о книге Джошуа Трахтенберга «Дьявол и евреи» (М.; Иерусалим: Гешарим, 1998). Эта книга — «серьезное историческое исследование, но вместе с тем и страстный призыв к борьбе с антисемитизмом». Рецензент тщательно анализирует каждую главу книги. В заключение Харитонович с горестью пишет: «Антисемитизм функционирует по законам не рационально-научного, а мифологического мышления. В рамках логики мифа положение о том, что еврей — зло, первично, а все аргументы — вторичны».