Анатолий Найман. No comment. Октябрь, 2001, № 8

Поэту Анатолию Найману предложили написать путевые заметки об Израиле. Он приводит 26 причин, почему это невозможно. Поэт лукавит. В каждом из пунктов нарочитого отказа Найман делится с читателем своими впечатлениями о Святой Земле. К сожалению, впечатления поэта не лишены кокетства. Так, в четвертом пункте Найман констатирует, что в Израиле «путешественник теряет неповторимое, как он был до сих пор уверен, своеобразие своей уникальной личности». И продолжает: «Какая такая ты тут личность и что такое может с тобой произойти на Святой Земле, которая так называется потому, что ее устроил и произвел все, что с кем бы то ни было на ней происходит, лично Бог?» После такого вопроса впору бросать перо и идти молиться. Но автор продолжает свои оригинальные наблюдения, демонстрируя тем самым «своеобразие уникальной личности». В целом — увидено все с любовью.

Андрей Докучаев. В германском плену. Рассказы. Октябрь, 2001, № 8

Рассказы о сегодняшней жизни еврейских эмигрантов в Германии. Эмигрантская проза российских писателей удивительно однообразна: немного ностальгии, немного растерянности, немного «свежего» взгляда на другую реальность, и все это густо полито обязательной иронией. Проза Андрея Докучаева тоже изготовлена по этому рецепту.

Владимир Порудоминский. …равенство всех людей — аксиома. Октябрь, 2001, № 9

Тема публикации — Лев Толстой и евреи. В статье приводятся выдержки из писем великого писателя к Файвелю Бенцеловичу Гецу, еврейскому публицисту и педагогу, автору книг «О характере и значении еврейской этики», «Религиозные вопросы у русских евреев», «Что такое еврейство». После прочтения этих книг Лев Толстой писал адресату: «Нравственное учение евреев и практика их жизни стоит без сравнения выше нравственного учения и практики жизни quasi-христианского общества». Заканчивая статью, Порудоминский констатирует, что «в жизни Льва Николаевича Толстого наступало иной раз такое время, когда самым важным делом для него было сделать евреям добро. И он всегда спешил это добро сделать».

Владимир Лапенков. Давид Дар.

Анатолий Петров. Голос юности.

Нева, 2001, № 8

Воспоминания двух петербургских литераторов о писателе Давиде Яковлевиче Даре (1910–1980). Давид Дар сегодня более известен не как прозаик, а как покровитель молодых талантов, руководитель ЛИТО, в котором занимались едва ли не все ленинградские поэты. Впрочем, Лапенков пишет, что «лучшая проза Дара не только до сих пор не опубликована, но даже не собрана: в основном она содержится в письмах, которые он писал своим друзьям и знакомым».

Галина Гаген-Торн. Двое из петербургских поэтов. Нева, 2001, № 10

Статья посвящена двум петербургским поэтессам — Иде Наппельбаум и Нине Гаген-Торн. В 1975 году у Нины Гаген-Торн вышла книга — биография выдающегося этнографа Л.Я.Штернберга. Как замечает автор, «выходила его книга со скрипом: некоторые товарищи указывали на то, что Штернберг — еврей и не надо преувеличивать роль евреев в науке…».

Виктор Кривулин. Синдром литовского молчания. Новое литературное обозрение, 2001, № 48

Рецензия покойного петербургского поэта на книгу Евсея Цейтлина «Долгие беседы в ожидании счастливой смерти: Из дневников этих лет» (Вильнюс, 1996). На протяжении нескольких лет Цейтлин записывал воспоминания литовского прозаика, критика и драматурга Йокубаса Йосаде о прожитой жизни. «Готовясь к смерти, восьмидесятилетний Йосаде вспоминает и стремится — накануне своего ухода из жизни — осмыслить все, что происходило с ним и вокруг него». Жизнь писателя в Советской Литве была мучительна: Йосаде, писавший на идише, в 1948 году предает родной язык, переходит на литовский; в те же годы, опасаясь репрессий, он становится секретным осведомителем органов госбезопасности. Цейтлин подробно рассказывает о пьесе Йосаде «Синдром молчания», посвященной литовско-еврейским отношениям в послевоенные годы. По мнению Кривулина, книга Цейтлина не только открывает читателю «атмосферу тотального гнетущего страха и предательств, в которой жило население Литвы на протяжении всего XX столетия», но и вселяет робкую надежду на то, что «возможности еврейской культуры в освобожденной Литве не исчерпаны».

Николай Митрохин. «Русская партия». Новое литературное обозрение, 2001, № 48

В рубрике «Писатели и их организации» печатаются фрагменты исследования о так называемой «русской партии», фракции русских националистов в Союзе писателей СССР. Одной из навязчивых идей этих писателей была, естественно, идея о существовании еврейского заговора. «Миф о существовании “еврейского заговора” приводил русских националистов к мысли о физической опасности, грозящей им как “борцам за русское дело” со стороны мнимых “сионистов”». В статье много примеров подобного бреда. Есть и комичные детали: один из видных деятелей «русской партии», публицист и критик М.Лобанов, объясняет свое «нынешнее бедственное финансовое положение, в конечном счете, происками евреев».

Хорошая литературная маниакальность. Новое литературное обозрение, 2001, № 51

Беседа писателей Александра Гольдштейна и Ильи Кукулина о русской прозе 1990-х годов. Говоря о русскоязычной прозе Израиля, Гольдштейн выделяет нескольких писателей: Наума Ваймана и его книгу «Ханаанские хроники»; Исраэля Шамира, автора книги «Сосна и олива»; Дмитрия Гденича, автора романа «Странствие в Ган-Элон»; Евгения Штейнера, написавшего автобиографический роман «Письма из пространства».

Всеволод Иванов. Московские тетради. Дружба народов, 2001, № 8

Публикация дневников военного времени известного советского прозаика. Размышления писателя о еврействе: «Еврейство — наиболее ярко из всех народов проявило себя в любви друг к другу, ибо любовь к народу — пока она не всечеловеческая — наиболее ярко выраженная, родит и любовь всечеловеческую».

Рада Полищук. Суссана с двумя «c». Дружба народов, 2001, № 9

Тема произведения заявлена подзаголовком «История о любви и ненависти». Внезапно вспыхнувшая любовь между Суссаной и Семеном, ненависть подруги Дины к женскому счастью героини и ненависть сына к отцу, драматический, со «слезой», финал. Ценители любовных романов будут вполне удовлетворены.

Михаил Синельников. Но уже не пройти удушью… Стихи. Дружба народов, 2001, № 10

Особенно удачно стихотворение «Еврейский камень»:

Сломай его, и выйдут «шин» и «гимел»…

И вновь сломай!

Кто из Египта желтого их вывел

В седой Синай?

Сергей Боровиков. В русском жанре – 20. Знамя, 2001, № 8

Заметки литератора. Восхищаясь художественным мастерством Бунина, в частности рассказом «Сны Чанга», Боровиков пишет: «А вот из “Снов Чанга”, где герой живет в Одессе, на чердаке “мрачного пятиэтажного дома, населенного евреями из тех, что в семью приходят только к вечеру и ужинают в шляпах на затылке”. Он ничего не говорит об их профессии, но как сразу встает картина, уже не только Бабель, Одесса, но и американское кино о бандитских династиях из русских евреев». Такая картина сразу встает только у г-на Боровикова, которому невдомек, что у евреев во время еды не снимают головной убор отнюдь не только бандиты... Действительно, в русском жанре.

Александр Хургин. Иллюзия. Рассказы. Знамя, 2001, № 9

Герои рассказа «Иллюзия», пожилые, тертые жизнью евреи Фельцман, Гопнер и Абрамович, втроем под водочку встречают на работе Новый год. И хотя это люди разных характеров и разных судеб, объединяет их обыкновенное человеческое одиночество: «В семейном кругу не могут они праздник этот семейный отпраздновать по объективным причинам. За неимением данного круга. Кроме, конечно, телевизора».

Арсений Замостьянов. Лучший друг исследователей. Знамя, 2001, № 9

Рецензия на книгу Михаила Вайскопфа «Писатель Сталин» (М.: Новое лит. обозрение, 2001). Вайскопфа интересует, как стилевые особенности произведений Сталина связаны с его идеологией. Но в книге затрагивается и тема сталинского антисемитизма. По мнению рецензента, «не стоит мистифицировать антисемитизм Сталина, якобы фанатический и присущий советскому вождю чуть ли не с пеленок… Еврейский вопрос возник для Сталина, когда он посчитал необходимой щепотку антисемитизма для своей пропаганды, направленной на создание общественного мнения, необходимого для усиления империи». Утверждение спорное — тема для дискуссии. Хороша, однако, «щепотка» — физическое уничтожение практически всей элиты еврейской культуры в СССР!

Асар Эппель. Дробленый сатана. Рассказ. Знамя, 2001, № 10

Одинокая, полупарализованная старуха находит на чердаке дневниковые записи умершего мужа. Она вспоминает прожитую жизнь, где было все: первая любовь, ненависть и патологическая ревность мужа, его издевательства и побои. На пороге смерти она в ужасе вопрошает себя (или небеса): «И за что ей все это? А за что вообще всем все?»

Владимир Порудоминский. Похороны бабушки зимой 1953 года. Знамя, 2001, № 11

Воспоминания писателя опубликованы в разделе «non fiction». Действительно, невыдуманные истории оказываются зачастую сильнее любого беллетристического изыска. В разгар антисемитской кампании в провинции хоронят еврейскую старушку. Умерла она в психиатрической лечебнице, ибо лишилась рассудка после внезапной смерти мужа, последовавшей за его увольнением с работы. Для миньяна нужны десять еврейских мужчин, но их не найти. Потрясает образ старичка Исаака Самойловича, совершающего ритуальный обряд. Вот что он говорит на прощание внуку умершей: «Прощайте. И главное — не отчаивайтесь. И скажите это вашей маме. Что все будет хорошо. У меня, знаете, дочь и две внучки погибли в минском гетто. И вот видите — живу».

Василь Быков. На болотной стежке. Рассказ. Звезда, 2001, № 8

Белорусский писатель вновь возвращается к военной теме. Страшная и беспощадная правда о партизанских отрядах в Белоруссии. Трагедия еврейского местечка: «Евреи, однако, не хотели догадываться, потому что трудно было представить, чтобы такое было возможно — без вины и суда убить столько невинных людей. И с утра старые и малые, женщины, парни и девчата с котомками за плечами, с плачем и отчаянием, гонимые пьяными полицаями, шли на базарную площадь».

Григорий Бен. Высокое служенье. Звезда, 2001, № 8

В рубрике «Нам пишут» публикуется пространная статья Григория Бена из Обераммергау (Германия). Речь идет о давней традиции этого немецкого городка. В 1633 году, когда в Германии свирепствовала чума, жители Обераммергау дали священную клятву раз в 10 лет своими силами ставить мистерию «Страсти Христовы». Как гласит местная хроника, после принятия клятвы никто в городе от чумы не умер. Традиция таких постановок сохранилась до нашего времени. Но в семидесятых годах XX века разразился скандал: Антидиффамационная лига «Бней Брита» и Американский еврейский комитет обвинили постановщиков спектакля в пропаганде антисемитизма. Пьеса подверглась переделкам, и только в 2000 году представители еврейских организаций признали, что «нынешний текст пьесы представляет собою новое и положительное понимание евреев и еврейства».

Франц Кафка. Разрозненные листки. Звезда, 2001, № 9

В рубрике «Новые переводы» представлены фрагменты прозы Франца Кафки, опубликованные в составе 6-го тома последнего, подготовленного Максом Бродом, издания собрания сочинений писателя. Как пишет переводчик и автор вступительной статьи Г.Ноткин, в этих фрагментах «есть как художественно определившиеся формы (маленькие рассказы, притчи, афоризмы), так и “начала”: мысли, образы, сопоставления, картины, словно бы выхваченные из темноты внутренней вспышкой».

Розалия Блок-Баерс. Нью-Йорк—Москва—Сибирь по этапу. Звезда, 2001, № 9

Мемуары Розалии Блок-Баерс, вдовы арестованного в 1937 году большевика Леонида Абрамовича Блока. Она родилась в Киеве в 1900 году. Из детских впечатлений — киевский погром в октябре 1905 года: «По рассказам мамы, в городе были организованы студенческие дружины для спасения евреев. Сама мама (она внешностью скорее походила на русскую) во время погрома перевязывала раненых евреев на киевских улицах. По ее рассказам, полиция, как правило, не защищала евреев и предоставила погромщикам, к которым присоединились и некоторые полицейские, возможность громить и убивать безнаказанно». В 1909 году семья эмигрировала в Америку. Там она встретила своего будущего мужа Л.А.Блока. Автор мемуаров была знакома с Евгенией Хаютиной, женой наркома внутренних дел Ежова и однажды была у них в доме. Литературная запись мемуаров сделана С.В.Узиным.

Письмо в редакцию. Звезда, 2001, № 10

«Еще раз об Отечественной войне и о наших врагах» — так называется письмо ветерана, доцента СПбГМТУ Оскара Юльевича Фасолько. Во время войны 16-летний автор письма оказался в оккупированном немцами Пятигорске. Вот что он запомнил: «Мне приходилось встречать в городе людей с шестиконечной звездой на груди, которую были обязаны носить граждане еврейской национальности. Через некоторое время под видом переселения было вывезено за город и расстреляно все еврейское население города. В основном это были женщины, старики и дети».

Марк Зайчик. Долг Карабаса. Рассказ. Звезда, 2001, № 10

Прозаик Марк Зайчик с 1973 года живет в Иерусалиме. Герой рассказа — израильский журналист, эмигрант из СССР Виктор Михайлович Карбас, по прозвищу Карабас. У него крупные денежные долги, чтобы погасить их местные мафиози предлагают Карабасу стать наркокурьером. Неожиданно в Тель-Авив из России приезжает сын Карабаса Давид, которого отец никогда не видел: грехи молодости. Узнав о проблемах отца, Давид решает сам переправить злополучный груз в Москву. Трогательно, вот если бы не проза Зайчика, ее рыхлое, утомительное многословие.

Луи-Фердинанд Селин. Защитительная записка. Иностранная литература, 2001, № 9

В рубрике «Литературный гид» печатается большая подборка материалов, посвященных жизни и творчеству известного французского писателя, а также фрагменты его романа «Guingnol’s Band, или Паяцы 1». Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) по праву называл себя «мандарином бесчестия»: он был убежденным антисемитом. Еще до начала Второй мировой войны он писал, что «евреи, и только они, толкают нас к пулеметам». В 1946 году в своей «Защитительной записке» Селин пытается оправдаться, но как! «Я никогда ни в одной книге ни единым словом не призывал к преследованию евреев. Я протестовал против деятельности некоторых еврейских кланов, которые подталкивали нас к войне». И с редкостным цинизмом продолжает: «Евреи должны были бы мне памятник поставить за то зло, которое я мог бы им причинить, но не причинил». Гений и злодейство, может быть, две вещи и несовместные, а вот талант нередко уживается с юдофобией.

Александра Борисенко. О Сэлинджере, «с любовью и мерзостью». Иностранная литература, 2001, № 10

Рубрика «Путешествие по книге» предлагает обзор мемуарной литературы о Сэлинджере. Речь идет о мемуарах Джойс Мейнард «В ладу с миром» (1998) и о книге воспоминаний дочери писателя Маргарет Сэлинджер «Ловец мечты» (2000). Дочь Сэлинджера сообщает любопытные факты биографии отца: «После войны Сэлинджер был недолго женат на женщине, воевавшей в немецкой армии, — она ненавидела евреев почти так же сильно, как он нацистов. Брак оказался эмоционально насыщенным и очень коротким. Когда через много лет Сэлинджер получил письмо от первой жены, он разорвал его не читая».

Александр Генис. Трикотаж. Новый мир, 2001, № 9

Автобиографическая проза русско-американского писателя. Генис – мастер ироничного, талантливого, но, иногда, необязательного слова. Так, его размышления о еврействе весьма поверхностны: «Ведя происхождение из одной книги, евреи считают себя братьями. Это не мешает им разделиться на сорок колен, когда дело доходит до брака. Отдавая дочку замуж, каждая мать помнит, что зять из Западной Европы лучше, чем из Восточной, что одесситы хуже москвичей, что американские евреи — идиоты, румынские — жулики, польские — воры».

Сергей Аверинцев. Преодоление тоталитаризма как проблема: попытка ориентации. Новый мир, 2001, № 9

В мае этого года в Москве проходила Международная конференция «Преодоление прошлого и новые ориентиры его переосмысления. Опыт России и Германии на рубеже веков». С докладом на этом форуме выступил российский филолог и культуролог Сергей Аверинцев. Ученый упоминает о времени сталинского антисемитизма, когда «систематически уничтожалась еврейская элита, на так называемых политинформациях слушателям официально, но тайно сообщались самые безумные версии, вплоть до “кровавого навета” об употреблении евреями крови детей, и готовились общие мероприятия, сравнимые по масштабу с Шоа».

Александр Мелихов. Любовь к отеческим гробам. Роман. Новый мир, 2001, № 9–10

Современный семейный роман, посвященный конфликту поколений, проблеме «отцов и детей». Старые родители, взрослые дети, внуки, любовь и непонимание между ними. Главный герой романа — полукровка, мать у него — русская, отец — еврей, жена тоже русская. Межнациональные отношения в семье — тема деликатная и редкая в нашей литературе. Расхожим выражением «лишь бы человек был хороший», она не исчерпывается. Взгляд Мелихова лишен иронии и сентиментальности, писатель беспристрастно исследует пласты национальной ментальности обоих народов. Особенно трогателен образ отца героя: «Как всякий порядочный еврей, свой досуг и высокие помыслы отец всегда обращал к вопросу всех вопросов — “Как нам обустроить Россию?”. Но для этого требовалось сначала во всех подробностях перечислить ее неустройства — в этой разоблачительной фазе он и завис на всю мою сознательную жизнь».

Едвабне или сотрясение совести. Новая Польша, 2001, № 7–8

10 июля 1941 года в польском местечке Едвабне после отступления Красной Армии и вступления немецких войск местная еврейская община была уничтожена руками своих польских соседей. В мае 2000 года вышла книга профессора Яна Томаша Гросса «Соседи», расследующая это злодеяние. Правда о погроме в Едвабне всколыхнула все польское общество. По данным социологических опросов, 30% поляков считают, что следует просить прощения у евреев, 48% — против. При этом о самом злодеянии знают 93% опрошенных. Ломжинский епископ Станислав Стефаник предупредил, что «никто из епископов и священников его епархии не примет участия в президентской программе, включающей просьбу к евреям о прощении». Журнал публикует подборку откликов на публикацию книги Гросса — откликов политических и государственных деятелей Польши, историков, ученых, священников. Заключает эту подборку отрывок из речи президента Польши Александра Квасневского, произнесенной им в Едвабне 10 июля 2001 года во время траурной церемонии в 60-ю годовщину массового убийства: «Я, как гражданин и как Президент Польской Республики, прошу прощения. Прошу прощения от своего имени и от имени тех, кто считает, что нельзя гордиться величием польской истории, не испытывая одновременно боли и стыда за то зло, которое поляки причинили другим».