Опубликовано в журнале «Народ Книги в мире книг» (Санкт-Петербург)
№ 50 / Апрель 2004 Точка зрения
|
|
||||||||
I
На протяжении долгой истории еврейского народа всегда находились группы людей, которые коллективно заявляли о своем желании стать его частью. Самый яркий пример такого рода — русские иудействующие, насчитывавшие в недавнем прошлом несколько десятков тысяч человек.
Видимо, из соображений высшего равновесия, если время от времени появляются группы, которые хотят «вступить в евреи», то должны быть и такие группы, которые хотят, чтобы их «из евреев исключили», или, по крайней мере, такие, чьи лидеры, подлинные или самозванные, формулируют это намерение.
На территории бывшего Советского Союза именно с таких позиций выступает сегодня часть национальной интеллигенции крымских караимов, горских евреев и евреев-крымчаков. Некоторые лидеры перечисленных этнических групп с большей или меньшей агрессией, с большим или меньшим простодушием не устают провозглашать: «Мы не жиды, жиды не мы»[1]. Так как национальные идеологи, в отличие от «простых» людей, склонны публиковать статьи и книги, может возникнуть впечатление, что именно они полностью выражают современное самосознание своих этносов. Это не вполне так: из среды перечисленных общин звучат, порой не столь громко, и другие голоса. Идет и репатриация в Израиль горских евреев, в меньшей степени крымчаков и даже некоторых караимов. Но нет сомнения в том, что какую-то часть своих соплеменников эти авторы все же представляют. Печатная продукция, посвященная ответу на вопрос о том, почему перечисленные этносы не являются частью еврейского народа, выходит в свет по-русски, таким образом, она (хотят этого ее авторы или нет) попадает в поле русскоязычной иудаики, а значит, именно по этому ведомству и должна рецензироваться и изучаться.
Цель данной статьи — попытка разобраться в том, что заставляет людей, принадлежащих к разным, но типологически сходным еврейским этническим группам, переписывать прошлое своих групп и, тем самым, формировать их будущее. Особенно трагично выглядят эти попытки, когда в силу малочисленности группы ее будущее гадательно.
II
Сначала несколько слов о том, кто такие горские евреи, крымчаки и караимы. Эти три еврейские этнические группы входят, наряду с некоторыми другими, в неашкеназскую часть еврейской диаспоры на территории бывшего СССР.
Родина горских евреев, наиболее многочисленной из перечисленных этнических групп, — Северный Азербайджан и Южный Дагестан. Их родной язык — горско-еврейский диалект татского языка, одного из западноперсидских языков. Их численность может быть оценена в 50–70 тысяч человек. В последние годы резко возросла эмиграция горских евреев в Израиль.
Община евреев-крымчаков образовалась в результате смешения на территории Крыма выходцев из еврейских общин Византии, Польши, Италии, Турции и других стран. На происхождение крымчаков указывают их фамилии, принадлежащие различным странам и общинам (например, Мизрахи, Ломброзо, Ачкинази, Лехно и т. п.). Их язык — один из говоров крымско-татарского языка. Бо́льшая часть этой небольшой общины (около 8 тысяч человек в конце 1930-х годов) проживала в поселке Карасубазар (современное название Белогорск) в Крыму и была расстреляна нацистами. Сейчас по всему бывшему Союзу проживает едва ли больше 1,5 тысяч крымчаков.
Караимы — последователи иудейской секты, которая отрицает Устную Тору (Талмуд). Караимизм как религиозное течение возник в Месопотамии в начале VIII века, а караимы в Крыму появились не ранее первой половины XIII века. Караимы Крыма говорят на крымско-татарском языке. В настоящее время численность караимов в Крыму не превышает 2 тысяч человек.
Вот и все, что очень коротко можно было бы сказать об этих еврейских этносах, каждый из которых имеет свою историю, создал свою культуру и является неотъемлемой краской в пестрой палитре еврейского народа. В сущности, перечисленные этнические группы мало чем отличались бы от других «восточных» еврейских общин, если бы не неожиданные попытки доказать, что они «неевреи». Такая негативная форма национальной самоидентификации несомненно заслуживает пристального анализа.
III
Прежде чем перейти к анализу современных сочинений некоторых горско-еврейских и крымчакских авторов, следует хотя бы кратко рассказать о попытках, если так можно выразиться, аутодеиудаизации, ставших важной вехой в новейшей истории евреев Крыма и Кавказа. Понятно, что пока вышеупомянутые группы пребывали в рамках традиционного сознания, для которого этническое и конфессиональное не различены, а национальное не сформулировано, никаких сомнений в собственном еврействе у них (включая и караимов) не было.
Первыми пустились в путь «от евреев» крымские караимы. Вот как это произошло. Российские власти, в согласии с общераспространенной в христианском мире точкой зрения, почитали все зло в евреях от Талмуда. Действительно, а что еще могло быть источником «злости жидовской» — не Библия же, в конце концов? Столкнувшись в Крыму с караимами, немногочисленной неталмудической иудейской сектой, русские власти отнеслись к ней благосклонно. Ухватившись за эту благосклонность, караимская община сумела добиться официального переименования из евреев-караимов в караимы и гражданского полноправия. Понятно, что в Российской империи отказ от еврейства был весьма заманчивым соблазном. Этот соблазн существовал для караимов также и в советские годы, и, что важней всего, в годы немецкой оккупации: в отличие от крымчаков и ашкеназов, караимы в Крыму не были уничтожены нацистами.
Для того чтобы упрочить свое положение, караимам нужна была история, выводящая их за пределы истории еврейского — презренного — народа и помещающая их в контекст истории весьма почтенного древнееврейского народа. Эту миссию взял на себя ученый караим из Луцка Авраам Фиркович (1787–1874). Целью Фирковича, самого знаменитого из всех караимов, героя множества книг и статей, было доказать, что караимы не знают Талмуда не вследствие Багдадского раскола в VIII веке, а вследствие того, что их предки пришли в Крым и задолго до кодификации Мишны, и до евангельских событий, а следственно, роковые слова «кровь Его на нас и на детях наших» к ним не относятся. Чтобы документально подтвердить этот тезис, Фиркович перерубил надписи на знаменитом кладбище в Чуфут-Кале. Замечу, что, отвечая на средневековый вызов русского правительства, Фиркович вел себя вполне в духе традиции, существовавшей во многих еврейских общинах христианского мира (Грузия, Толедо, Прага, Вормс и др.), в легендарную историю которых обязательно входило представление о том, что эти общины возникли до Распятия, а значит… см. выше.
Коготок увяз — всей птичке пропасть. В ХХ веке на смену религиозному антисемитизму пришел расовый. И уже новый лидер караимов, Серая Шапшал (1873–1961), стал доказывать не «семитское», а «тюркское» происхождение караимов, связывая их с хазарами. Для этого пришлось, правда, объявить, что хазары исповедовали караимский вариант иудаизма. Кроме того, Шапшал и его последователи наполнили понятие «тюркский» не языковым, а «расовым» содержанием.
Маховик продолжает набирать обороты, и вот уже новые радикальные лидеры крымских караимов заявляют, что исконная религия их народа — язычество, культ священных дубов, лишь слегка и в позднейшее время «замутненный» иудейскими элементами. Само название «караимы», оказывается, означает не «читающие <Писание>» (древнеевр.), а происходит от тюрко-монгольского племени кераитов; при реставрации караимских синагог в Чуфут-Кале «невзначай» уничтожаются ивритские надписи, и т. д. и т. п.[2] Наиболее характерным из числа публикаций на эту тему следует признать сочинения Ю.А.Полканова, например, «Крымские караи (крымские караимы-тюрки)»[3]. В нем автор указывает на то, что любые попытки связать караимов с еврейством и иудаизмом «оскорбляют их национальное достоинство». В неотюркском движении караимов, как и во многих других неоязыческих движениях России, очень силен антисемитский элемент.
Другие караимские лидеры стоят на более умеренных позициях, склоняясь в той или иной форме к формуле «тюрки/хазары, исповедующие караимизм». Обратим на нее внимание: кажется, именно караимам принадлежит честь «открытия» конструкции «некие X, исповедующие религию Y». Вообще, эта конструкция, как и многие другие элементы (антропологические и языковые аргументы, неоязычество и др.), играет роль архетипа при конструировании аналогичных схем у горских и крымских евреев. Только немногие из караимских общественных деятелей склонны видеть в караимизме неразрывную связь конфессионального и этнического, а самих караимов считать неотъемлемой частью еврейского народа.
Деиудаизирующие тенденции в общественной жизни горских евреев и крымчаков проявились, главным образом, после Второй мировой войны. На формирование нового «нееврейского», то есть построенного, прежде всего, на отрицании, самосознания, несомненно, повлияла Катастрофа. С одной стороны, в то время как «европейские евреи» на оккупированном Северном Кавказе были полностью уничтожены, значительная по численности горско-еврейская община Нальчика оккупацию пережила, поскольку немецкое командование решило, что горские евреи — неевреи в расовом отношении. С другой, факт принадлежности крымчаков к еврейскому народу привел к уничтожению почти всех крымчаков, поставил их как особую этническую общность не на, а за грань исчезновения. Начавшиеся вскоре после войны сталинские репрессии также отчетливо показали, что лучше быть неевреем.
Деиудаизация горских евреев и крымчаков проявила себя так, как и должна была проявить в бюрократическом советском обществе, — борьбой за паспортную национальность.
До войны существовали паспортные национальности «горский еврей» и «крымчак». Это было существенно, так как тогда евреи Крыма и Кавказа (как и другие малые этносы в СССР) фактически обладали элементами национально-культурной автономии (колхозы, образование, печать и т. п.). Понятно, что паспортная национальность «еврей» в те же годы в действительности означала «еврей-ашкеназ» в силу существования все той же фактической национально-культурной автономии. После войны, на фоне насаждавшейся политики государственного антисемитизма, ситуация была уже иной.
Всякий раз, как только речь заходит о горских евреях, начинается путаница между понятиями «горские евреи» и «таты». Между тем, таты, или, как их еще называли, кавказские персы, существуют на самом деле. Это немаленький (по кавказским масштабам) народ с древней культурой и трагической судьбой. Язык татов-мусульман близок к языку горских евреев, но это другой диалект татского языка.
Абсолютное большинство татов-мусульман проживает в Азербайджане[4], причем таты здесь были записаны в паспортах (и, следовательно, в советских переписях) как азербайджанцы, а горские евреи, как правило, как евреи. Иначе дело обстоит в Дагестане: здесь таты официально считались и считаются одним из местных народов. Однако основную массу татоязычного населения Дагестана составляют горские евреи, татов-мусульман в Дагестане мало[5]. В послевоенные годы весьма активно насаждалось представление о том, что все носители татского языка вне зависимости от вероисповедания составляют единый татский народ — один из многих народов Дагестана. Горские евреи в Дагестане и других республиках Северного Кавказа начали массово записываться в паспортах «татами», дабы избежать национальной дискриминации в качестве евреев. Так, во время переписи 1979 года свыше 20 тысяч горских евреев предпочли назвать себя татами. Таким образом, можно утверждать, что запись в паспорте «тат», во-первых, могла появиться только на Северном Кавказе, а во-вторых, скорее всего, свидетельствует о горско-еврейском происхождении владельца паспорта.
В результате такого своеобразного решения «горско-еврейского», а заодно и «татского» вопросов статистические данные по численности горских евреев и татов оказались заведомо фальсифицированы, а этнонимы «горский еврей» и «тат» были перепутаны до самого последнего времени. Характерно, что в последней российской переписи населения (2002) снова присутствуют как отдельные национальности и горские евреи, и таты-мусульмане.
Нечто похожее происходило и с крымчаками. После войны, когда немногих выживших крымчаков при обмене паспортов записали евреями, крымчакские лидеры И.С.Кая и Е.И.Пейсах попытались добиться, чтобы в паспортах их соплеменников запись «еврей» была заменена на запись «крымчак». Правда, их усилия успехом не увенчались.
Сами по себе эти процессы, то есть «татизация» горских евреев и, как ее называет в своей книге И.В.Ачкинази, «паспортная проблема» крымчаков, выглядят как что-то незначительное, если не учитывать роль «пятого пункта» в формировании национального самосознания в советские времена. Впрочем, житейский опыт и здравый смысл подсказывают, что невнятная паспортная запись «еврей» и после войны продолжала заменять собой этноним «еврей-ашкеназ». Так что в борьбе за изменение в графе национальность был не только практический интерес, но и (особенно в случае с крымчаками) желание отстоять таким образом свое этническое своеобразие.
IV
Крымские караимы в основной своей массе уже прошли путь деиудаизации до конца и на сегодняшний день евреями себя не считают. Случай горских евреев и крымчаков своеобразнее. На фоне растущего в массах самих горских и крымских евреев интереса к еврейским корням регулярно продолжают появляться публицистические и «научные» сочинения об их «нееврействе». К анализу такого рода литературы мы и перейдем ниже.
Понятно, что, например, «татизация» позволяла в советское время избежать бремени «еврейства». Однако и после перестройки, когда принадлежность к еврейству стала сулить вполне определенные блага (от поддержки еврейских благотворительных организаций до возможности репатриироваться в Израиль), часть горско-еврейской и крымчакской интеллигенции продолжает стоять под знаменем «нееврейского» национализма. Значит, речь идет не только и не столько о шкурных, но и о каких-то других, более высоких интересах.
Например, в изобилующей фактическими неточностями и очень агрессивной по тону книжке Б.Ш.Нувахова «Таты России»[6] можно прочесть, что «горские евреи по своим антропологическим характеристикам не имеют ничего общего с древними евреями (?! — В.Д.)», что надуманно причислять «татов-иудаистов к еврейской нации лишь на основании их приверженности к иудейской религии», что все разговоры о «так называемых» горских евреях являются результатом сионистской пропаганды и т. п.
Еще более показателен сборник статей и материалов «Таты — самобытная народность Кавказа»[7], составленный М.Е.Мататовым. Центральную часть сборника составляет очерк самого составителя «Таты-иудаисты: прошлое и их судьбы». (Заметим, что весь текст г‑на Мататова написан таким же вразумительным языком, как и этот заголовок. В приводимых ниже цитатах сохранен стиль автора.) Научный уровень сборника, куда собраны самые разнообразные материалы, от классических работ этнографов XIX века И.Черного и И.Анисимова до отрывков из советских антисионистских брошюр, обсуждению не подлежит. В качестве примера приведу только одну цитату из предисловия составителя: «Тяга (горских евреев, репатриировавшихся в Израиль. — В.Д.) к родным местам усиливается существующим в Израиле делением своего населения на три категории: аборигенов — собственно израильтяне, европейских евреев и “туземных” евреев, к которым относят и татов. “Туземные евреи”, большинство которых являются прозелитами иудаизма, а не потомками древних евреев, получают менее квалифицированную работу, даже имея высшее образование». Этот своеобразный бред имеет, тем не менее, под собой определенную почву. Он основан на исторических представлениях г-на Мататова, которые включают «туземных евреев» (так называли неашкеназов в Российской империи, а затем и в СССР вплоть до 1930-х годов), «европейских евреев» (распространенное наименование ашкеназов в среде восточных общин) и «израильтян», которые не совсем евреи, поскольку иностранцы.
В основе всей книги лежит одно драматическое противоречие. Составитель неоднократно повторяет известную мысль о единстве татского народа без различия существующих в нем вероисповеданий, но саму книгу посвящает почему-то «татам-иудаистам». Тем самым он демонстрирует, во-первых, что прочие таты для него чужие и интересуют его очень мало, и, во-вторых, осуществляет, как следует из названия книги, полную экспроприацию этнонима «таты» в пользу своей этнической группы. Иными словами, поступает, как типичный ашкеназ.
Г-н Мататов, повторив на все лады тезис о «нееврейскости» горских евреев, которых, по его мнению, следует называть татами и только татами, эту «нееврейскость» объясняет отсутствием у татов общего кровного происхождения с «евреями». Я помещаю слово «евреи» в кавычки, чтобы подчеркнуть, что речь идет о неком специально сконструированном Мататовым объекте для со- и противопоставления его «татам».
Кто же такие эти мататовские «евреи»? С одной стороны, г-н Мататов все время настаивает на значимости происхождения: евреи для него, в первую очередь, потомки древних евреев. С другой стороны, он сообщает, что к евреям, несмотря на исповедание иудаизма, не относятся народы, «родным языком которых не являются и не являлся ни иврит, ни идиш, ни, так называемый, ладино». Что общего между перечисленными тремя языками? В первую очередь то, что на них, в отличие от, допустим, татского, говорят только евреи. Хотя, похоже, «так называемый» ладино упомянут больше «для красоты», а главное здесь — иврит и идиш. То есть, еще раз, евреи — это ашкеназы, ашкеназы — это евреи.
Весьма примечательна также помещенная в том же сборнике статья «Фанатизм или злой умысел?», написанная составителем в соавторстве с видным татским писателем Хизгилом Авшалумовым. Статья в лучших традициях советского жанра статьи-доноса «разоблачает» серьезных исследователей И.Семенова и Г.Мусаханову, посмевших усмотреть в горско-еврейской литературе и фольклоре библейский субстрат. Интересно, однако, в этой статье другое. Пытаясь в очередной раз дистанцироваться от «евреев», авторы (неслыханная вещь!) чванятся «исконным» невежеством своего народа. Известно, что традиционное еврейское образование в среде горских евреев было развито слабо, численность образованной элиты была невелика. Но авторы статьи с гордостью заявляют, что даже раввины плохо знали иврит, что в обиходе горских евреев никогда не было Талмуда и проч.
Полемизировать по существу тут не с чем, стоит только обратить внимание, что авторы таких и подобных сочинений, продолжая тратить силы на «татизацию» горских евреев, одновременно не замечают татов-мусульман, не значащийся в азербайджанских переписях и потому исчезающий реальный этнос.
Существует и материальная причина того, что дагестанские «татизаторы» продолжают трудиться не покладая перьев. Она проста и простодушно выражена в самом конце обсуждаемого сборника. Там приведен фрагмент из конституции Республики Дагестан. Согласно этой своеобразной конституции, республикой управляет Государственный Совет из 14 человек, причем среди них не может быть более одного представителя одной и той же национальности. Фактически, за каждым из крупных дагестанских этносов в Госсовете закреплено одно место. Закреплено оно и за татами (а не за евреями, разумеется), и, таким образом, татский истеблишмент совсем не хочет лишиться своей одной четырнадцатой президентства. Характерно, что, как опять-таки простодушно сообщает г-н Мататов, сейчас татским депутатом Госсовета является профессор Людмила Хизгиловна Авшалумова (дочь писателя и борца за татскую идею Хизгила Авшалумова).
Из крымчакских публикаций последних лет обращают на себя внимание две книги: сборник «Крымчаки»[8], составленный Д.И.Реби и В.М.Ломброзо и изданный Культурно-просветительским обществом крымчаков «Кърымчахлар», и одноименная монография И.В.Ачкинази[9]. Сборник «Крымчаки» — типичное для этнических организаций «на местах» просветительское издание — содержит различные, в основном художественные, тексты на крымчакском языке с параллельным переводом на русский. Книга И.В.Ачкинази — научная монография.
Хотя как жанр, так и уровень этих книг различны, обе вызывают определенную симпатию, прежде всего — как попытка в нелегких условиях, когда этнос достиг критически малой величины, сохранить его наследие. Но деиудаизирующая тенденция представлена и в этих сочинениях.
В сборнике «Крымчаки» приведен небольшой фрагмент рукописного перевода Книги Пророка Даниила на крымчакский язык (естественно, в еврейской графике) с параллельным переводом с крымчакского на русский. Что касается русского перевода, то нетрудно убедиться, что это слегка испорченный текст синодального перевода Библии. Однако в нем есть одно важное отличие. Там, где в синодальном тексте стоит «Господь», в переводе с крымчакского — «Тенгри». Собственно, весь фрагмент первой главы Книги Пророка Даниила воспроизведен и «переведен» на русский только ради одного этого слова. Составители комментируют это так: «… упоминается Тенгри — бог древних тюрков (некоторых хазарских племен)». И далее: «…только прозелиты, лишенные образованных священников и не имеющие связи с центрами иудаизма, могли позволить себе подобные нарушения религиозного канона. Чего, конечно же, не сделают правоверные — иудеи». Еще как сделают. Во всех бесчисленных религиозных книгах на идише, печатавшихся начиная с XVI века, Всевышний недвусмысленно поименован германским словом «гот», из чего не следует, однако, что в культуре ашкеназов сохранились пережитки культов Одина и Тора.
Книга И.В.Ачкинази — наиболее полная, практически исчерпывающая сводка источников и материалов по истории, языку и культуре крымчаков. Ее недостатки, среди которых можно отметить, в первую очередь, некритическое цитирование всех писавших об этой этнической группе авторов и, во вторую, очевидные ошибки в области еврейской истории[10], не мешают пользоваться этой книгой как своего рода «справочником по крымчакам».
Книга написана подчеркнуто научно; в ней, естественно, не встретить утверждений, что природной религией крымчаков было язычество и тому подобных экстравагантностей. Все же, сквозь декларируемое автором беспристрастие, постоянно проступает определенная, уже знакомая нам тенденция. То при описании похоронного обряда упоминается, что по дороге на кладбище мужчинами «исполнялся особый гимн, обращенный к богу Тенгри», то вдруг приведены сводные таблицы по физической антропологии с выделением в отдельные колонки крымчаков и «просто» евреев.
Позиция И.Ачкинази наиболее четко отражена в его полемике с В.Черниным, М.Куповецким и М.Зандом. Эти известные исследователи в своих статьях характеризовали крымчаков как этнолингвистическую или субэтническую группу внутри еврейского этноса, в то время как Ачкинази настаивает на том, что крымчаки — самостоятельный этнос.
Казалось бы, этот спор не существен и носит чисто терминологический характер. Между тем, для Ачкинази он находится в центре всех его построений. Недавно в академическом сборнике «Тюркские народы Крыма» им опубликован пространный очерк[11], представляющий собой сокращенную и переработанную версию его монографии. В конце «Введения» к этому очерку сказано: «…в литературе нет четкого понимания, кто такие крымчаки, являются ли они отдельным этносом или этнографической группой — частью какого-то этноса, живущего за пределами Крымского полуострова». Далее Ачкинази пишет, что именно ради ответа на этот вопрос он считает необходимым изучать этнографию крымчаков.
Понятно, что за полемикой вокруг понятий «субэтническая» и «этническая группа» стоит уже не столько наука, сколько идеология. Авторы, которые, исходя из сионистской доктрины, «понижают» в своих работах ранг крымчаков, полагают, что таким образом сплачивают еврейский народ. И.В.Ачкинази, стремящегося подчеркнуть своеобразие своей этнической группы, субэтнический статус не устраивает.
Ачкинази вынужденно поднимает брошенную ашкеназскими авторами перчатку и как бы говорит: если евреи — этнос, то это ваш этнос, господа ашкеназы, а мы, крымчаки, — тоже этнос, но другой, хотя, как и ваш, исповедующий иудаизм. Ярче всего его точка зрения сформулирована в «Заключении» к монографии: «В связи с проблемой интерпретации происхождения крымчаков, содержащейся в большинстве исследований, характеризующих крымчаков как этнических евреев, обращено внимание на неправомерность определения этнической принадлежности лишь по конфессиональному признаку».
Необходимость отстаивать «этническое достоинство» крымчаков загоняет Ачкинази в тупик, порождает в его сочинении массу натяжек и противоречий. Так, скажем, справедливо считая основным периодом складывания крымчакской общности XVI век, он, в то же время, искусственно привязывает происхождение крымчаков к еврейским общинам Крыма в позднеантичное время. Эти рассуждения, так же как и рассуждения об иудейских прозелитах, необходимы ему лишь для того, чтобы оторвать крымчаков от «этнических», то есть ашкеназских, евреев. Эти попытки особенно курьезны в свете того, что собственная фамилия исследователя прямо указывает на ашкеназские корни его рода.
V
Подведем предварительные итоги. Во всех перечисленных сочинениях реализуется одна и та же модель, которой все перечисленные авторы следуют в большей или меньшей степени.
Построение этой модели обязательно начинается с конструирования «этнических евреев», которые объявляются кровными потомками древних евреев. При этом «этнические евреи» отождествляются, в первую очередь, с ашкеназами и, в меньшей степени, с балканскими сефардами и израильтянами. Затем доказывается нетождественность своей группы этим евреям.
Эта нетождественность базируется на:
— данных физической антропологии. Апелляция к этим данным красной нитью проходит через все вышеперечисленные работы. Аргументация основана на публикациях 1910–1920-х годов, когда увлечение антропометрией носило повальный характер. Вывод всегда делается один и тот же: у евреев (читай, у ашкеназов) так, а у нас совсем даже эдак;
— поверхностном проникновении еврейской традиции в культуру горских и крымских евреев. Постоянно подчеркивается плохое знакомство с Талмудом, слабое владение ивритом даже представителями духовной элиты;
— наличии «языческих пережитков». Мататов видит в культуре горских евреев зороастрийский пласт, Ачкинази находит в культуре крымчаков элементы тюркского язычества. Ни тот, ни другой не сообщают толком, в чем это язычество состоит. Этнографический очерк крымчакской свадьбы в описании Ачкинази убеждает в том, что местных, не вытекающих из раввинистической галахи особенностей свадебного ритуала у крымчаков гораздо меньше, чем у ашкеназов. Между тем, никто не намекает на славянское происхождение ашкеназов на том основании, что у них традиционный ритуал «усаживания невесты» («кале базецн») осуществлялся на перевернутой квашне. Языческие пережитки очень важны для общей концепции наших авторов. Они служат показателем того, что данный этнос существовал и был равен самому себе еще до принятия иудаизма.
Из всего вышеперечисленного выводится новое определение горских и крымских евреев: не евреи, но таты и крымчаки, не евреи, а другие народы, почему-то исповедующие иудаизм. В этом смысле очень характерно высказывание И.В.Ачкинази по поводу предложенной М.А.Членовым концепции «еврейской цивилизации»[12]. Казалось бы, концепция Членова должна устраивать Ачкинази тем, что в ней еврейская цивилизация постулируется как полиэтническая общность и, тем самым, ничто не мешает теперь крымчакам быть самостоятельным этносом внутри этой надэтнической конструкции. Однако, с точки зрения Ачкинази, главное достоинство работы Членова в том, что она отражает «процесс складывания иудейских общностей вне зависимости от того, воспринимают они себя наследниками древнего еврейства или нет»[13].
VI
За страстным желанием быть не евреем, а, скажем, татом или крымчаком, явно стоит нечто большее, чем желание избегнуть «неприличной» клички из пяти букв и, тем самым, добиться определенных благ.
С распадом традиционной еврейской общины место конфессиональной идентичности заняла национальная. Это определило специфику еврейской национальной идентичности: она не этнична, а квазиконфессиональна. В свою очередь, такая национальная идентичность вошла в противоречие с этнической идентичностью. Особенно ярко это проявилось у малочисленных еврейских этносов, когда они почувствовали, что многочисленный ашкеназский этнос не просто претендует на принадлежность к той же нации, но пытается отождествить эту нацию с собой.
Этническое начало, данное человеку в его непосредственном опыте, все время стремится занять место национального. Так, например, сионизм и Израиль ополчились на идиш, но остались при этом всецело ашкеназским проектом: иначе, например, невозможно объяснить роль ашкеназского истеблишмента в современном Израиле. Соответственно, у этнически озабоченной горско- и крымскоеврейской интеллигенции возникло подозрение, что, встав под единое национальное знамя, их родные этносы рискуют слиться не с нацией, а с чужим, гораздо более многочисленным ашкеназским этносом и, тем самым, потерять свое этнокультурное своеобразие.
Напряжение между этническим и национальным началами острее всего существует в тех еврейских общинах, которые почти утратили традиционные формы еврейской жизни, то есть у ашкеназов, горских евреев и крымчаков. Характерно, что грузинские и бухарские евреи, сохранившие более или менее традиционную общину, оказались весьма далеки от этой проблемы.
Поскольку евреи стали нацией, постольку все, евреи и неевреи, под этим именем стали иметь в виду, в первую очередь, ашкеназов или, точней, евреев Восточной Европы. Причиной тому была и их многочисленность (90% евреев на Земном Шаре в конце XIX века, 98–99% еврейского населения СССР), и образованность, и культурная и политическая активность. Когда мы произносим слово «еврей», то по умолчанию имеем в виду потомка идишговорящих евреев Восточной Европы. Во всех остальных случаях приходится добавлять некое прилагательное: бухарский, горский, грузинский, крымский. При этом конструкция «восточноевропейский еврей» в бытовой речи звучит откровенно нелепо. Интуитивной компенсацией этого неравенства был термин «европейский еврей», имевший права гражданства только на мусульманских окраинах бывшего СССР.
Теперь быть просто евреем (то есть, прежде всего, в конфессиональном смысле), как это было в XIX веке, уже нельзя. Общественное сознание (или бессознательное) ставит знак равенства между евреями (как народом) и восточноевропейскими евреями (как этносом). Все неашкеназские евреи, назвав себя «просто» евреями, как бы отказываются от своей этничности в пользу чужой. А быть евреем «с прилагательным» тоже не хочется: это как-то противоречит основам традиционного миросозерцания, в котором одно слово «еврей» без всяких прилагательных помогало отождествить метафизический Народ Израилев со своей собственной общиной. Именно это неприятие и объясняет столь упорную «борьбу за существительное»: не горские евреи, а таты; не крымские евреи, а крымчаки. Лидеры горских евреев и крымчаков пытаются сохранить культурное своеобразие своих этносов, справедливо опасаясь, что в оболочке «еврейского» те получат нечто «ашкеназское» или, точнее, «пост-ашкеназское», израильское или американское. По-своему они правы. Но глупости про зороастризм или бога Тенгри писать все равно не надо. [1] Приобретшее в русском языке пейоративный характер слово «жид», славянскую форму слова «иудей», я использую здесь исключительно в целях сохранения ритмического рисунка известного лозунга. [2] Все аспекты современной караимской идентичности подробно проанализированы в содержательной статье молодой симферопольской исследовательницы Татьяны Щеголевой. См.: Щеголева Т. Основные этнокультурные аспекты русскоязычной караимской публицистики и состояние крымской караимской общины в конце XX — начале XXI вв. // Тирош: Труды по иудаике. Вып. 6. М., 2003. С. 218–235. [3] Полканов Ю.А. Крымские караи (крымские караимы-тюрки): Самоидентификация. Краткий очерк истории и культуры. Симферополь, 1999. [4] Современная численность татского населения в Азербайджане неизвестна, так как в паспортах таты записаны азербайджанцами и не учитываются при переписях. Тем не менее, можно утверждать, что это число весьма велико, так как еще в начале ХХ века численность татов-мусульман в одной только Бакинской губернии составляла 125 тысяч человек. [5] В Дагестане таты-мусульмане живут лишь в шести небольших аулах около Дербента. В середине 1920-х годов численность татов в Дагестане не превышала 4 тысяч человек. Последняя перепись (2002) зафиксировала в России 2 тысячи татов-мусульман. [6] Нувахов Б.Ш. Таты России: прошлое и настоящее. М., 1997. [7] Таты — самобытная народность Кавказа / Сост. М.Е.Мататов. М.: Мысль, 2002. [8] Крымчаки / Сост. Д.И.Реби, В.М.Ломброзо; Крым. респ. культур.-просветительское о-во крымчаков «Кърымчахлар». Симферополь, 2001. [9] Ачкинази И.В. Крымчаки: Ист.-этногр. очерк / НАН Украины. Ин-т востоковедения им. А.Е.Крымского. Крым. отд-ние. Симферополь: Дар, 2000. [10] Например, странно выглядит утверждение, что, когда в начале XVIII века раввин Давид Лехно внес в крымчакский молитвенник элементы нусаха га-Ари, большинство еврейских общин уже осудило лурианскую каббалу. [11] Ачкинази И.В. Крымчаки // Тюркские народы Крыма: Караимы. Крымские татары. Крымчаки. М.: Наука, 2003. С. 358–419. [12] См.: Членов М.А. Еврейство в системе цивилизаций (постановка вопроса) // Диаспоры. М., 1999. № 1. С. 34–56. [13] Ачкинази И.В. Крымчаки // Тюркские народы Крыма: Караимы. Крымские татары. Крымчаки. М.: Наука, 2003. С. 369. |
|