---

Еврейское население на Николаевщине: Сб. документов и материалов. Т. 1 / Сост. Л.Л.Левченко и др.; Гос. архив Николаев. обл., Николаев. о-во евр. культуры. – Николаев: Атолл, 2004. – 196 с. 200 экз. – На рус. и укр. яз.

Мариновский Ю.Е. Шофар: Документы и материалы по истории евреев на Черкасщине. Нач. XIX ст. – 1960-е годы: Ист.-краевед. альм. – Черкассы: Вертикаль, 2004. – 280 с., [6] л. ил.: ил. 100 экз.

---

В минувшем году сразу в двух областных центрах Украины вышли из печати составленные по материалам местных архивов документальные сборники, посвященные истории евреев. В сборниках опубликован богатый материал — образцы еврейского делопроизводства, различные виды актов: завещания, доверенности, общественные приговоры, присяги, жалобы и заявления. Много циркуляров и распоряжений, касающихся евреев. Ярко предстают обстоятельства жизни евреев в начале XX века, в годы гражданской войны и в первые годы после нее. Есть материалы о борьбе царского правительства с сионистским движением и о некоторых знаменитых деятелях истории и культуры — прежде всего, о И.Бабеле и Л.Троцком.

Вероятно, можно говорить о новом этапе развития еврейского краеведения на постсоветском пространстве — на смену обзорным брошюрам по истории местных общин приходят издания качественно иного рода. Не исключено, что в ближайшем будущем этому примеру последуют другие регионы. Именно поэтому сборники заслуживают пристального и даже несколько пристрастного разбора. Тем более что оба они задуманы как издания продолжающиеся, а значит — подлежат дальнейшему совершенствованию.

В обоих изданиях ни слова не сказано ни про археографические правила, ни про принцип отбора документов для публикации. Почему, собственно, одни публикуются, а другие нет? В «Шофаре» первым же номером идут «Некоторые документы из уголовного дела по факту “пасквильного” письма с угрозами, которое было подброшено купцу Абраму Бродскому дворянином Иосифом Коцюбинским...». Опубликованные документы (занимающие в архивном деле лишь 7 листов) составляют завязку конфликта: само подметное письмо, заявление Бродского в полицию, донос свидетеля, аттестат Коцюбинского. Чем история закончилась (или хотя бы как она развивалась) из публикации неясно. А дело между тем насчитывает 116 листов. Опубликовав некоторые (возможно, показавшиеся наиболее интересными) документы, автор не объяснил, ни почему опубликованы именно они, ни что же представляет собою в целом уголовное дело. Лишь в сноске — что полностью дело можно посмотреть в Госархиве Черкасской области. Но ради такого указания публикуются не сборники документов, а архивные путеводители.

Научные правила публикации документов предполагают либо издание дела целиком, либо — при публикации отдельных наиболее важных документов — изложение остальных в виде регест (краткого пересказа). Ни в одном из сборников не только не сделано ничего подобного, но даже никак не характеризуются архивные дела, из которых взяты публикуемые документы. В сборнике «Еврейское население на Николаевщине» хотя бы названы (не только по номерам, но по учреждениям-фондообразователям) архивные фонды, которым принадлежат эти дела. В «Шофаре» не сделано и этого. Весьма объемная вступительная статья является очерком истории черкасских евреев, но не содержит ни слова о задачах и подходах к публикации.

Обоим сборникам катастрофически недостает указателей, по крайней мере — именного и географического.

Кроме этих недостатков, в большей или меньшей степени свойственных обоим изданиям, есть и индивидуальные.

В «Шофаре», например, неясно, по какому принципу одни документы помещены в основном разделе, другие приведены во вступительной статье или в примечаниях, третьи воспроизведены фотоспособом в иллюстрациях, четвертые помещены в приложении. Группировка документов по параграфам (или как назвать эти 39 позиций оглавления? — автор использует сокращение «док. №», но многие из них объединяют несколько документов) тоже ничем не обоснована. Поначалу такой параграф объединял документы одного архивного дела (т. е. в параграфе были только документы одного дела — обратное правило не действовало, документы одного дела могли оказаться и в разных параграфах), но § 29 включает не только документы разных дел, но и разных фондов, а § 35 — тоже разных дел, хотя одного фонда. Значит, действует исключительно тематический принцип, или, другими словами, произвольный.

§ 23 включает один документ — «Заявление ольшанского жителя И.П.Нестеренко в райвоенсовещание о “неправильном” внесении его в списки ответчиков и о спасении им от погрома 1921 года 40 человек евреев, которые “нашли приют в его квартире”» от 18 мая 1923 года. Отдельный вопрос, откуда взялась цифра «40 человек евреев». В заявлении названо по фамилиям 70 человек и добавлено, что было «много других семейств бедного еврейского населения, фамилий коих не знаю». Но самое интересное — в примечании сказано, что в том же архивном деле есть повторное заявление того же Нестеренко от 4 июня 1923 года, а по соседству подтверждающие показания спасенных евреев. Почему они не удостоились публикации? Если замысел автора действительно состоит в том, что «альманах “Шофар” станет документальной базой для всех, кто изучает историю Черкасщины» (как сказано в издательской аннотации), то какая же документальная база из одного документа? Вероятно, задача сборника — презентация архивного собрания, но в этом случае также целесообразнее издавать путеводитель.

Недоумение вызывают и археографические описания в конце документов. Неясно, какое значение составитель придает слову «автограф». Вообще-то, этим термином называется текст авторской руки, в противоположность писарской руке. И в начале параграфа первого у читателя нет сомнений, что «объявления» Абрама Бродского или вымогательское письмо Иосифа Коцюбинского написаны ими собственноручно. Сомнения появляются, когда слово «автограф» обнаруживается под аттестатом И.Коцюбинского. Как-то с трудом верится, чтобы инспектор Резервной кавалерии генерал от кавалерии граф А.П.Никитин собственноручно писал аттестат выходящему в отставку юнкеру. С этого момента неясно, что означает помянутое слово. Что подпись собственноручная? Но на подлинном документе иначе и быть не может, специальных оговорок это не требует. Под документом № 5 слово «автограф» написано под общественным приговором. Чей автограф? То же — под документом № 17, являющимся коллективным заявлением. А под документами № 12 и 13 появляется слово «автографы».

Под многими документами стоит помета «Рукопись». Эта помета не вызывает возражений. Но под одним из документов § 16 написано: «Рукопись, чернила». То же самое появляется еще неоднократно. Чем же написаны другие документы? Неужели карандашом? Впрочем, под одним из документов § 21 написано: «Рукопись, карандаш». Бессистемность археографического описания не украшает публикацию.

Большое сомнение вызывает практика публикации отрывков из документов, порой фактически цитат.

В приложении даны фотографии еврейских ритуальных предметов (преимущественно свитков Торы) из фондов краеведческого музея. При них — вообще никакой легенды. Неужели музей не проводил атрибуционную работу: время и место создания, состояние, откуда поступили в музей?..

Составители сборника «Еврейское наследие на Николаевщине», словно для того, чтобы избежать проблем с археографическим описанием, издали документы факсимильно. Целесообразность такого шага довольно сомнительна. Обычно так издают или древние (средневековые) тексты, зачастую поврежденные, само прочтение которых неотделимо от интерпретации, или, скажем, черновые авторские рукописи, содержащие вставки и исправления, отражающие ход работы автора над текстом. Смысл факсимильного издания казенных бумаг на стандартных бланках, написанных писарским почерком, а то и отпечатанных на машинке или типографским способом, остается неясным. И главное, даже факсимиле, строго говоря, не полностью избавляет от археографической легенды. Факсимиле даны с уменьшением, и не сказано, с каким именно (разный коэффициент уменьшения используется даже при печати разных листов одного документа). Не описана и бумага. Кроме того, многие документы содержат маргиналии: отчеркивания и подчеркивания. Они сделаны кем-то при чтении, возможно, разными людьми. В описании хорошо бы указать, одним ли карандашом (чернилами) они сделаны или разными. Но это все относительные мелочи по сравнению с техническим браком, который в факсимильном издании гораздо вредоносней. У одного из документов опубликована только лицевая сторона листа, а оборотная вместе с архивным шифром исчезла. У ряда документов срезан правый край — и это всерьез затрудняет чтение.

Итак, начаты очень интересные и весьма перспективные проекты. Ни одно новое дело не обходится без недостатков. От того, в какой степени издатели смогут улучшить свое детище в последующих выпусках, будет зависеть его место и значение в постсоветской иудаике.