Выставка «Декалог», организованная Государственным Эрмитажем совместно с издательством «Редкая книга из Санкт‑Петербурга», представляет планшеты из тисненой кожи, смонтированные с фарфоровыми пластинами. Пластины отформованы в виде листов мацы. В центре каждого листа — одно из речений Декалога. Параллельно расположены планшеты с бумагой ручной выделки, на которой напечатаны переводы этих речений на латинский, греческий, русский, французский, английский, немецкий и испанский языки. Планшеты скрепляются бронзовыми скобами, образуя книгу. Обложка имеет в центре бронзовый рельеф в виде мацы и сдвоенных скрижалей в центре. Тираж книги — 25 экземпляров.

Вся композиция книги построена на изящном сочетании различных материалов. Сложность изготовления фарфоровых листов, имитирующих мацу, понятна специалистам и вызывает их восхищение. Великолепный мастер — художник-керамист Михаил Копылков — известен с семидесятых годов своими керамическими пальто, прорастающими кашпо, другими остроумными и с блеском выполненными произведениями. Они демонстрировались на выставках «Одна композиция» в стенах ЛОСХА вместе с работами других художников-новаторов из экспериментальной группы Союза художников. В своей новой работе художник создает пластический образ с помощью квадратной «фарфоровой мацы» на фоне закругленных сверху, аркообразных кожаных планшетов. По замыслу художника, разъясненному в статье выставочного каталога, аркообразные планшеты должны ассоциироваться со скрижалями Завета[1].

Маца и скрижали, образы которых используют М.Копылков и его сотрудники, занимают важное место в еврейской религиозной и изобразительной традиции. Вольно или невольно создатели композиции «Декалог» вступили на территорию устоявшегося веками языка образов и знаков. Чтобы оценить остроту замысла авторов композиции, правомерно соотнести его с традиционными трактовками этих образов.

Описания мацы и скрижалей встречаются в нескольких главах Торы. Многие талмудические рассуждения, мидраши, исследования наших мудрецов связаны с различными смыслами и функциями этих предметов.

«Маца — это материализованный символ свободы, на ней вполне могли бы быть записаны заповеди, данные Богом, если бы она не была такой же хрупкой, как сама свобода…» — пишут в каталоге выставки И.Тантлевский и С.Якерсон[2]. Тем не менее, заповеди эти были записаны не на маце, а на драгоценных камнях. Десять речений евреи выслушали через сорок девять дней после вкушения мацы на пасхальном седере, а первые скрижали с записью речений были сделаны еще через сорок дней.

События, описанные Торой, открывают традиционному еврейскому сознанию логику божественного управления миром. Из множества мидрашей и толкований мы выберем узкую область, связанную с интерпретацией символического значения материала, формы, способа изготовления и цвета мацы, скрижалей и еще нескольких «сопутствующих вещей».

Маца называется «хлебом бедности» и «хлебом свободы». Сделанная из муки и воды, она не имеет индивидуального вкуса квашеного хлеба и символизирует полную покорность воле Всевышнего и отречение от собственного «я». Еврейская традиция говорит, что у евреев не было сил вырваться из пут египетского идолопоклонства и свойственных египтянам представлений о сути человеческих взаимоотношений. Поэтому «крепкой десницей» вывел евреев Бог на свободу, да так быстро, что «испекли они тесто, которое вынесли из Египта, лепешками пресными, ибо оно еще не вскисло» (Шмот 12:39).

Через месяц после выхода из Египта маца закончилась и евреи питались чудесной манной, лечащей искалеченные непосильным трудом души и тела. День за днем вчерашние идолопоклонники и рабы, трепещущие от страха перед своими хозяевами, исправляли себя и мир. Они все более осознавали свою миссию творцов нового мироустройства, построенного на принципах божественной гармонии и справедливости. Через сорок девять дней после Песаха у горы Синай стоял Ам Исраэль, исправивший двести два из двухсот сорока восьми категорий ущерба, что внесли в наш мир Адам и Хава. У горы Синай стояли личности, добровольно и осознанно принявшие законы Торы, сказав: «Сделаем и поймем». Им и даны были Асерет а-диброт — Десять речений, включающих шестьсот двадцать заповедей вечного закона, связывающего духовный и материальный миры.

Устная традиция говорит, что Асерет а-диброт были вырезаны на драгоценном камне, подобном сапфиру. Лухот а-брит — скрижали Завета — были двумя параллелепипедами размером полтора на один и один локоть (амот), по другому мнению — шесть на шесть и три ладони (тфахим). Буквы речений были вырезаны божественной энергией таким образом, что их можно было читать с любого ракурса, а квадрат внутри буквы «мем софит» и круг внутри буквы «самех» держались чудесным образом.

«…Начертанные на скрижалях» — «…харут аль а-лухот» (Шмот 32:16). Мудрецы объясняют: «Не читай "харут" — "начертанные", а читай "херут" — "свобода"», — то есть свобода на скрижалях. Итак, маца дана при выходе из «дома рабов». Она — символ покорности евреев воле Всевышнего и освобождения от гнета других народов, их верований и жизнеустройства. Скрижали несут на себе знак внутренней свободы человека, добровольно принявшего на себя законы Творца, ставшего Ему рабом. Вытесанные рукой человека вторые скрижали соединились с буквами, вырезанными перстом Бога. Это соединение земного и небесного — знак такой свободы, которая освобождает от смерти.

Основы неизменного закона, данного евреям Творцом неба и земли, были запечатлены на самом прочном и неизменном из земных материалов. Традиция говорит, что твердь земная формировалась вокруг эвен а-штия — камня, над которым был построен Иерусалимский Храм. Сами еврейские буквы называются глыбами камня, которыми строится мир и постоянно обновляется его существование.

Впоследствии Моше записал Тору чернилами на клафе — коже кошерного животного. Символически кожа свитка может означать готовность подчинить животное начало в человеке, его иацер а-ра, законам Всевышнего. Но чернила являются отдельным компонентом по отношению к свитку. Не так в скрижалях. Буквы речений составляют единое целое с камнем, в котором они прорезаны. Мудрецы говорят, что скрижали подобны человеку, сделавшему Тору Творца своей Торой. Образ каменных скрижалей связан с историей евреев. Надо было иметь крепость камня, «жестоковыйность», чтобы нести через века и непонимание народов законы Торы, данные Творцом неба и земли.

Но современный художник предпочел поместить речения не на камне, а на «фарфоровой маце»… В рамках обсуждаемой темы можно рассуждать о соотносимости образов, с одной стороны, воды и муки, полученной из живого, растущего и меняющего свои обличия зерна, и, с другой стороны, воды и глины, символизирующей низшую ступень материального мира и являющейся основным материалом при изготовлении фаянса и фарфора. Но так или иначе хрупкость мацы, даже обладающей твердостью костяного фарфора, не позволяет выдержать символики скрижалей каменных.

Отметим, что изображение скрижалей с закругленной верхней гранью находится вне традиционных еврейских представлений. Искусствоведческие исследования показывают, что этот мотив первоначально появляется в средневековом христианском искусстве. Довольно часто скрижали становятся знаком синагоги, стоящей в одном ряду с понятиями «грех–смерть–ад», эмблемой ненужного Ветхого Завета. Характерны для многих европейских регионов средневековые христианские изображения синагоги в виде женщины со скрижалями, выскальзывающими из ее рук. В данном случае можно допустить, что в системе пластических знаков закругление верхней грани скрижали появляется как следствие совокупных зрительных впечатлений от падения по дуге прямой плоскости.

Начиная с XIII века взаимопроникновение христианских и еврейских образных и пластических систем привело к появлению изображения скрижалей с закругленной гранью в еврейских иллюминированных рукописях, а затем также в синагогальном и ритуальном искусстве[3]. Но вердикт наших мудрецов гласит, что изображающий скрижали с закругленной гранью заслуживает серьезного наказания.

Возможно, такая строгость связана с тем, что искажение традиционной трактовки знака связано с искажением понимания смысла Торы, в которой «ничего нельзя ни убавить, ни прибавить». Дело не в косности и ограниченности религиозных фундаменталистов. Новейшие времена принесли нам новые имена учителей народа, открывающих новые смыслы Завета, данного на скрижалях, но твердо защищающих как его дух, так и букву.

Еще несколько слов о символическом значении формы, материала и цвета. В композиции «Декалог», представленной на выставке в Эрмитаже, использована форма «машинной мацы», сделанной механическим способом. Для лучшего исполнения заповеди пасхального седера галаха (закон) предпочитает мацу шмура, сделанную вручную из зерна пшеницы, охраняемого от соприкосновения с влагой с момента сбора урожая. Маца шмура — круглая, не имеет таких стройных, но утомительно однообразных бороздок, как «машинная маца». Именно такая маца изображается на средневековых еврейских иллюминированных рукописях.

Материалом рельефа на обложке «Декалога» и застежек, скрепляющих кожаные страницы планшета, служит бронза, патинированная под золото. Тора в главе «Ки тиса» рассказывает о грехе создания золотого тельца — грех этот привел к разбиению первых скрижалей, сделанных самим Всевышним. В рамках этой статьи нет возможности коснуться причин, толкнувших тех великих праведников на такой поступок. Но в связи с ним в еврейской традиции серебро ценится дороже золота. В «Шир а‑ширим» («Песне песней») — свитке, содержащем сокровенные сведения о Творце, — сказано: «Золотые подвески сделаем тебе с краинками серебряными» (Шир а-ширим 1:11–12). Цвет серебра, не связанный ни с какой краской, это символ беспредельного милосердия — хесед, того качества Всевышнего, на котором основан мир. В трактовке еврейских изображений Лухот а-брит — скрижалей Завета — металл золотого цвета, как правило, не используется.

Наше время отбросило существовавшие еще совсем недавно запреты на те или иные формальные и смысловые способы творческого самовыражения. Каждый художник имеет право на создание собственного символического языка. Но убедительность этого языка связана как с выразительностью пластического решения, так и с тем, насколько точно — или неточно — используются знаковые особенности элементов создаваемой композиции. Понятно, что, как и многие из нас сегодня, создатели керамического «Декалога» находятся в поиске непреходящих истин. Появление этой экспозиции в Эрмитаже, по-видимому, декларирует уважение к законам, данным Богом евреям в Книге книг. Однако использование эффектного и, на первый взгляд, острого символического решения при пристальном рассматривании оказывается внешним по отношению к заявленной теме и не соответствующим его подлинной глубине. «Символ имеет реальное значение», — говорят наши мудрецы.

В настоящей статье мы принципиально не обсуждаем формальные и функциональные принципы рассматриваемой композиции. Лишь одно замечание за скобками основной темы. В центре керамического пласта каждой страницы, представленной на экспозиции, расположен еврейский текст одного из речений. Используется деколь с механическим набором шрифта. Надпись эта — смысловой и композиционный центр произведения. На фоне многодельного ручного характера всех остальных элементов стандартный шрифт лишает надпись выразительности и значимости, подобающих поставленной цели. Деколь с использованием выполненной сойфером (писцом) ручной надписи наделила бы произведение большей мощью и притягательностью.