Максим Мельцин
[Ольга Минкина. «Сыны Рахили»]
Декабрь 2011
Аннотации
Версия для печати


Минкина О.Ю. «Сыны Рахили»: Евр. депутаты в Рос. империи, 1772–1825. – М.: Новое лит. обозрение, 2011. – 344 с. – (Historia Rossica). 1000 экз.



Скучно писать отзывы на хорошие книги! Это как на свадьбу сходить и ни с кем не подраться — такой вечер, а пропал зря! Хотя, если вспомнить всё, что читал и рецензировал из области постсоветской иудаики, охватывает чувство усталости от бесконечных литературных баталий вокруг не вполне добротных научных сочинений…


Монография Ольги Минкиной, по счастью, увлекательна для читателя и скучновата для рецензента. Это исследование, безусловно, подлежащее научной критике, заставляет уважать в авторе профессионала, отлично владеющего историческим контекстом рассматриваемого периода, обладающего широким кругозором и умеющего видеть причинно-следственные связи описываемых событий и явлений.


В центре внимания автора — феномен еврейских депутаций в первые полвека пребывания «сынов Израиля» в составе населения России. Всем известно, что евреи, оказавшиеся на территории Российской империи после первого раздела Польши, поставили перед правительством страны задачу — научиться управлять этой этнической группой, вписать ее в структуру государства. При этом новые подданные принесли с собой собственный опыт общения с различными властями и собственные культурные практики, в числе которых и институт штадланов (ходатаев). Минкина собрала множество интереснейших данных о еврейских депутатах и депутациях, ввела в научный оборот большой корпус ранее не использовавшихся материалов, привлекла делопроизводственные документы, источники личного происхождения и даже фольклор, что и позволило ей увидеть и проанализировать это сложное явление политической культуры того времени.


Согласно авторской концепции, можно выделить три типа депутаций. Первый тип образовался из легально выбранных еврейских представителей — в ходе встречных попыток кагалов и российских властей выработать формы управления евреями. Группы этих депутатов, избранных под контролем государства, практически превратились со временем в элемент бюрократического аппарата в составе правительственных комитетов по еврейскому вопросу. Другой тип депутаций представлял собой стихийно формировавшееся явление местного масштаба, когда некое еврейское сообщество, исходя из конкретных нужд, посылало в столицу своих поверенных, наделенных полномочиями «от евреев», но не входивших в состав официально признанного властями депутатского списка. И, наконец, к третьему типу, наиболее традиционному, следует отнести достигших высокого общественного и материального положения евреев, которые предлагали правительству проекты устройства жизни своих соплеменников. Не будучи ни делегированными от каких-либо сообществ, ни получившими формальный статус от властей, они тем не менее чувствовали себя полномочными представителями всего еврейского народа Российской империи. Столкновение интересов российских чиновников и еврейских депутатов, преследование отдельными депутатами личной выгоды, противоречия внутри депутатских групп, иногда драматические, иногда почти забавные, — все это показано автором монографии как естественный культурно-исторический процесс, без попытки насильственно вписать его в какую бы то ни было умозрительную конструкцию.


Преодолевая историографические традиции, восходящие к трудам Ю.И.Гессена и С.М.Дубнова, исследователь отмечает, что все депутаты, к какому бы типу они ни относились, принадлежали к еврейской национальной элите. Поскольку эта элита, выделяемая по признакам талмудической учености, богатства и древности происхождения, мало походила на российскую аристократию, то история еврейских депутаций до сих пор никогда не рассматривалась в терминах взаимоотношения национальных элит. Этот подход, однако, применительно к имеющемуся материалу следует признать плодотворным. Именно он позволяет автору создавать объяснительные модели поведения тех или иных еврейских представителей, а также сопоставлять взаимодействие между еврейскими общинами и государством в России и в Западной Европе.


Труд Минкиной отличается исключительной научной добросовестностью, иногда даже новаторской для российской историографии. Исследователь, как известно, опирается на источники и часто ограничен как раз отсутствием в них тех или иных сведений. Поэтому даже в весьма достойных работах можно наблюдать странные фигуры умолчания: некий сюжет вдруг без всяких комментариев обрывается на ровном месте. Читателю интересно узнать, чем же дело кончилось, а автору — как будто бы нет. Профессиональный историк догадывается, что в этом месте, по всей видимости, документ обрывается. Все привыкли к этому явлению в научных сочинениях, никто никого давно уже за это не критикует. А вот Минкина делает вещь неожиданную. Она тщательно следит за полнотой нарратива и непременно сообщит, почему тот или иной сюжет брошен недоведенным до «развязки». Например, она рассказывает известный ей случай, когда в войну 1812 года одна еврейская община отправила депутатов лично к фельдмаршалу Кутузову. Очень хотелось автору в этом месте привести реакцию прославленного полководца на просьбы и предложения евреев, но, как она пишет, никаких сведений об ответе Кутузова, к сожалению, в архивах обнаружить не удалось. Подобная экспликация повышает доверие к тексту в целом и, как следствие, к авторским выводам.


Любая книга, в том числе и рассматриваемая, — продукт своей эпохи. Так, в исследовании Минкиной можно наблюдать одну характерную тенденцию. В методологическом смысле эта монография несет в себе отчетливые следы традиций петербургской исторической школы. Достаточно посмотреть, как автор работает с источниками, как проводит их критику, как подкрепляет собственные наблюдения ссылками. В русле отечественных подходов, под явным влиянием российских образцов осуществляется отбор материала и его обработка. Но как только дело доходит до интерпретации, картина полностью меняется. В качестве объяснительных моделей Минкина привлекает совсем другие теории гуманитарного знания, относящиеся, в основном, к современной западной этнологии и социологии. Возникает любопытный стилистический эффект, когда язык документов начала XIX века, отраженный в многочисленных цитатах, соседствует в одном тексте с авторскими комментариями, использующими такие новомодные термины, как «аккультурация еврейской элиты», «экономические практики», «традиционные стратегии». Так выглядят, с точки зрения стилистики, многие нынешние исторические работы, в которых обращение к языку зарубежных научных школ вызвано естественным желанием преодолеть барьеры, выработанные советской историографией. Язык монографии Минкиной тем не менее хочется похвалить за точность, ясность, даже изящность. Несмотря на то, что труд научный, его однозначно можно рекомендовать для чтения всем, кто интересуется историей.


Не буду скрывать: эта монография вообще вызывает у меня много положительных эмоций. Ведь я помню Ольгу Минкину еще студенткой исторического факультета Петербургского института иудаики! Семь лет назад она отлично защитила дипломную работу, посвященную, разумеется, еврейским депутациям. Уже тогда ее много хвалили и научный руководитель, и рецензент, и я — декан. Хвалили и возлагали на выпускницу большие надежды. Теперь, держа в руках этот аккуратный томик в твердой обложке, могу с уверенностью сказать, что преподавательский труд наш не был напрасным, а книга является скромной, но достойной частицей формирующейся российской иудаики.


Выпуск книги солидным издательством не избавил ее, увы, от досадных оплошностей, касающихся, прежде всего, подготовки справочного аппарата. Ну, например: очень обидный сбой произошел в примечаниях ко 2-й главе — там дважды фигурирует номер сноски 73, так что во всей последующей части главы комментарии расположены не под той цифрой, которая стоит возле подлежащего комментированию положения.


Значительными недоработками пестрит именной указатель — вплоть до нарушения алфавитного порядка. Перечисление страниц в нем грешит лакунами. Сильное впечатление производит строка: «Минкина О.Ю. — 4». Никогда не видел, чтобы автор упоминался в именном указателе к собственной книге. Смотрим страницу 4: это оборот титульного листа…


Резюмируя, надо признать, что у Ольги Минкиной есть еще перспективы роста, ведущие от хорошо сделанного исследования к качественному конечному продукту — квалифицированно подготовленной к печати научной книге, которую можно было бы показывать нынешним студентам как образец для подражания.