Валерий Дымшиц
Возвращение блуждающей души
Октябрь 2013
Рецензия
Версия для печати

Коготок увяз — всей птичке пропасть. «Народ Книги в мире книг» — вопреки своим первоначальным принципам — напечатал недавно рецензию на работу, изданную по-английски (это была монография американского историка Эллисы Бемпорад о евреях Минска)[1]. И очень хорошо сделал. Теперь становится абсолютно легитимным написать и о другом научном труде на английском языке — биографии С.Ан-ского «Wandering Soul» («Блуждающая душа»), принадлежащей перу еще одного американского автора — Габриэллы Сафран, профессора Стэндфордского университета[2]. Об Ан-ском и его биографии — чуть ниже, а пока о том, почему такие книги правильно обсуждать в журнале, посвятившем себя русскоязычной иудаике.


Правильно — по одной причине: потому что этих книг все еще нет на русском. Но, во-первых, есть надежда, что когда-нибудь их переведут; а во-вторых, даже если не переведут, русско-еврейская тема без них существовать уже не сможет[3]. Опубликованных в США работ о героях русско-еврейского культурного пространства — и о самом этом пространстве — становится все больше, и они становятся все лучше. Можно даже говорить о своеобразном поколенческом сдвиге, о маленькой революции в изучении истории и культуры восточноевропейских и — у́же — русских евреев. За последние 10–15 лет в науку пришло новое поколение исследователей. То, что они чувствуют себя как дома в еврейской истории, владеют идишем и ивритом, — не новость, это для выбранной ими профессии — норма. Новость в другом — все они по первому образованию русисты, а значит — превосходно знают русский язык (нередко еще и польский, и украинский) и русскую литературу. Это тот ресурс, который у предыдущего поколения американских еврейских историков зачастую отсутствовал.


Знаток и популяризатор литературы на идише Довид Роскис в своих мемуарах обмолвился: дескать, знал бы русский, написал бы биографию Шолом-Алейхема. В этом высказывании присутствует отчетливое понимание того, что с одним идишем, без русского языка и культуры в придачу, в русско-еврейских дебрях, сформировавших, между прочим, и современное американское еврейство, — делать нечего. Научной биографии Шолом-Алейхема у нас по-прежнему так и нет, но зато теперь имеется фундаментальная история жизни Ан-ского. Между прочим, об Ан-ском Роскис как раз писал — ему принадлежит небезынтересный очерк-предисловие к сборнику избранных сочинений писателя в английских переводах[4]. Но настоящую биографию, в которой проанализированы все измерения этой многогранной личности, а все ее политические и художественные искания поставлены в широкий контекст эпохи, создала одна из самых ярких представительниц уже нового — «революционного» — поколения исследователей.


Работа Габриэллы Сафран вышла из печати три года тому назад, в 2010-м, но заговорили мы о ней только сейчас, потому что в октябре текущего года Ан-скому исполняется 150 лет. Разговор об этой книге как нельзя лучше закрывает календарную брешь, так как никакой особенной активности в связи с юбилеем в русском, а равно и русско-еврейском, общественном пространстве не заметно[5]. Понятно, что времена «больших юбилеев», вроде сталинского столетия со дня смерти Пушкина, слава богу, прошли, но все-таки об Ан-ском могли бы вспомнить и на официальном уровне. Пока, однако, не вспомнили, и дело, боюсь, не только в общем беспамятстве и равнодушии, но и в том, что Ан-ский — неудобная фигура для разговора по существу. Он ведь был не только тем добрым дедушкой, каким его описал Осип Мандельштам в «Шуме времени»:


Cемен Акимыч Ан-ский совмещал в себе еврейского фольклориста с Глебом Успенским и Чеховым. В нем одном помещалась тысяча местечковых раввинов — по числу преподанных им советов, утешений, рассказанных в виде притч, анекдотов и т. д. <...> Русско-еврейский фольклор Семена Акимыча в неторопливых, чудесных рассказах лился густой медовой струей. <...> Все сохранил, все запомнил Семен Акимыч — Глеб Успенский из талмуд-торы. За скромным чайным столом, с мягкими библейскими движениями, склонив голову на бок, он сидел, как еврейский апостол Петр на вечери.


Ан-ский — не только автор «Дибука», не только «отец еврейской этнографии», но и один из создателей партии социалистов-революционеров, до революции — самой большой социалистической партии в России и самой опасной, осознанно и программно использовавшей в своей деятельности политический террор. Это сочетание несочетаемого, это столкновение смыслов — еврейская этнография и российская политика, «Дибук» и шахтерские песни[6] — делают Ан-ского чрезвычайно интересной фигурой, идеальным объектом для биографического нарратива. И одновременно — малоподходящей фигурой для иконы. Террористическая партия — это, знаете ли, теперь не модно ни в России, ни в США.


Именно об этом мы с Габриэллой Сафран говорили в марте 2001 года на конференции в Стэнфордском университете, посвященной Ан-скому[7]. На тот академический форум собрались историки, фольклористы, этнографы, искусствоведы и театроведы, но политическая активность Ан-ского, в отличие от «Дибука» или еврейского фольклора, не стала предметом ни одного из многочисленных докладов. Между тем, именно общественная и революционная деятельность составляли стержень личности Ан-ского, важнейший элемент его жизненного пути. Помню, я сказал тогда Габриэлле, что на советском новоязе такой подход именовался «лакировкой действительности». В то время она еще только приступала к своим «ан-ским штудиям».


Отмечу: будущий биограф Ан-ского смело приняла вызов и создала книгу, в которой разные стороны этой фигуры сопряжены. Блестящим примером такого комплексного анализа стала показанная Сафран взаимосвязь образа главного героя «Дибука», Хонона, с деятелем Первой русской революции отцом Георгием Гапоном. Ан-ский встречался с Гапоном в эмиграции, в Швейцарии, и посвятил ему развернутый очерк. Габриэлла Сафран подробно проанализировала текст «Дибука» (обе редакции — и раннюю русскую, и позднюю на идише) и показала влияние личности Гапона на образ Хонона. Это прочтение полностью меняет всю перспективу восприятия пьесы, помещая ее в контекст не только еврейского фольклора, но и русской политической истории. В творчестве Ан-ского, так же как и во всем его существе, даже в его самовосприятии, «русское» и «еврейское» оказываются неразрывно соединены — он сам указывал на это Житловскому, говоря в одном из писем о «русской и еврейской России, которую не могу делить».


И это только один из множества примеров того, как Габриэлла Сафран не только заново написала, то есть подробно, пошагово изложила жизнь Ан-ского, но и заново ее прочитала.


Кажется единственным «недостатком» книги «Wandering Soul» является то, что она существует лишь по-английски. Огромное количество фрагментов из различных русских текстов приводится автором в переводе на английский язык, но очевидно: в русском издании эти цитаты «зазвучали» бы совсем по-иному.


Ан-ский — интеллигент, вернувшийся в народ, чтобы собрать сокровища народной культуры для этой самой интеллигенции; поэт и прозаик, метавшийся между языками и аудиториями; парадоксальный автор русской пьесы, предназначенной для Московского Художественного театра и прогремевшей в постановке на иврите, который никогда не был для него языком творчества; основатель разоренного музея и собиратель фольклора, чьи записи в первый раз сгорели, а во второй — пропали без следа; депутат разогнанного Учредительного собрания от партии эсеров, сочинитель бундовского гимна и симпатизант сионизма; красавец, которого бросила жена; русский писатель, оставшийся в русской литературе тем, что его в трех абзацах прозы воспел великий поэт; одним словом, счастливый неудачник — такой человек имеет все шансы стать культурным героем российского еврейства.


Две ключевые фигуры русско-еврейской культуры, олицетворяющие собой две главные гуманитарные науки, уже дождались своих — написанных по-русски — биографий: филолог Израиль Цинберг, жизнеописание которого создала Галина Элиасберг[8], и историк Семен Дубнов, монографию о котором опубликовал Виктор Кельнер. В сущности, осталась незаполненной лишь третья позиция — фольклористика и этнография. Точнее, она тоже заполнена, но не до конца. Биография отца-основателя этих наук Семена Акимовича Ан-ского ждет своего переводчика на русский и своего издателя в России.


[2] Safran G. Wandering Soul: The Dybbuk's Creator, S.An-sky. Cambridge, Mass.: Harvard University Press. 2010. 353 p., [26] p. ill.

[3] Недавно стало известно, что монография Элиссы Бемпорад в русском переводе принята к публикации московским издательством «РОССПЭН». Автору этой рецензии очень бы хотелось, чтобы рекомендации «Народа Книги» и в дальнейшем осуществлялись столь же оперативно…

[4] См.: Ansky S. The Dybbuk and Other Writings / Ed. and with an introduction by David G. Roskies. New York: Schocken Books, 1992.

[5] Исключение — две выставки, открывающиеся к юбилею в Петербурге: «Глазами Ан-ского: Мир еврейских местечек накануне Первой мировой войны» в Еврейском общинном центре Санкт-Петербурга и «Меж двух миров» в Российском этнографическом музее.

[6] В 1880-х годах, работая в Донбассе, Ан-ский записывал песни местных шахтеров. Его публикация подборки таких песен — пионерская работа, одно из первых собраний фольклора русского рабочего класса.

[7] По итогам конференции был опубликован содержательный сборник статей: The Worlds of S.An-sky: A Russian Jewish Intellectual at the Turn of the Century / Ed. by Gabriella Safran and Steven J. Zipperstein. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 2006. Украшением сборника стал вложенный в него компакт-диск «The Upward Flight» («Взлет»), подготовленный музыкантом и этномузыковедом Майклом Альпертом, — с новыми записями народных песен и песен на стихи Ан-ского. См. рецензию на это аудиоиздание: Иванов А.И. Озвучивая прошлое: «Музыкальный мир Семена Ан-ского» в интерпретации Майкла Альперта // Народ Книги в мире книг. 2006. № 66. С. 8–11.